Теория сосен - страница 8

Он бегло окинул стол мутным взглядом, приметив, что добрая половина еды даже не была спрятана в машины и лежала просто так, под открытым небом. То, что еда осталась, означало одно — Егор лёг спать поздно, но точно раньше родителей. На столе оказалась недопитая бутылка водки, — в ней оставалась четверть, возможно, чуть больше, — и только Алек подумал, что не так уж взрослые и напились, как увидел возле костра ещё одну, но уже пустую. Нужно было собраться с мыслями, предстояло похозяйничать, и он, чтобы перевести дух, присел на стул.

Он всё ещё не присутствовал здесь мыслями, витал в чертогах своего разума. Увидев свою тень, он пригладил ладонями взъерошенные, торчащие в разные стороны волосы и, чтобы не было так холодно, скрестил руки на груди, покрепче прижав ноги одну к одной. В спине прорезалась глухая боль — утро на природе проходит куда тяжелее, ведь тело совершенно не привыкло спать почти что на земле.

Не промыв стоящий на столе стакан, — Алек был уверен, что именно из него вчера он пил воду, — он почувствовал обжигающую горечь во рту, как только сделал глоток. Тот десяток грамм, который он успел проглотить, не только не мог навредить ему, но и сразу же помог рассеять туман в сознании и приобрести ясность ума. Алек поспешил налить себе полный стакан воды, чтобы перебить вкус водки, так нелепо им выпитой. Самое время вернуться к выстрелу.

— Как хорошо, что ты уже не спишь! — Беляк так быстро и беззвучно появился перед ним, что Алек с неожиданности подпрыгнул.

— Доброе утро, — протарахтел он хрипло, как старый карбюратор.

— Я лежал, лежал, ждал, пока кто-то встанет, мне было так скучно!

— Ну, теперь-то настанет веселье… Егор всё ещё спит? — Алек окинул взглядом Беляка, когда тот сел напротив.

Вчерашнее впечатление осталось тем же: Богдан хоть и подрос, но был всё тем же ребёнком; голос точно был взрослее, только фразы, которые он выговаривал спокойным тоном, не были лишены детской беспечности. Он, конечно, ещё совсем мальчик, но уже можно было заметить: подрасти ему ещё чуть-чуть — и он точно будет очень красивым.

— Да, он позже всех спать пошёл. Сидел до рассвета, очень сильно хотел увидеть солнце, — голос Беляка отличался особой бодростью, в отличие от Алека. Его даже не знобило, он сидел расслабленно и непринуждённо, заведя руки за спинку стула.

— А торжественный подъём наших пьяниц, видимо, в ближайшее время ожидать не стоит…

Наконец отойдя от взбудораженного пробуждения, Алек почувствовал сильное желание проведать местные красоты, как только посмотрел на кусты. Лучи солнца уже не только светили, но и начинали греть, и он ощутил, насколько становится легче жить. Не выжидая какого-то одобрения своим мыслям, он поднялся и направился в сторону неплотных зарослей около деревьев по едва видимой тропинке. Но тут его остановил звук шагов, неожиданно возникший прямо за его спиной.

— Ты чего идёшь за мной? — развернувшись, спросил он.

— Покажи мне туалет…

Услышав вполне уместную просьбу, Алек мотнул головой в сторону кустов и, продолжив движение, тут же отвлёкся на утренние пейзажи. Вчерашнее дерево, возможно, не являлось официальным отхожим местом, и предыдущие отдыхающие, вероятно, могли позаботиться о вырытой яме, с брёвнами поверх неё. При дневном свете точно стоит попытаться отыскать такое место. Алек через силу заставил себя глянуть на то место, где было ночное происшествие — небольшой коридорчик из растительности уже и не казался страшным, всё было вполне обычным. Темнота больше не поглощала. Никто не окружал. Безобидное место, можно было продолжать свой путь.

Обнаружилась даже не просто яма, а импровизированная кабинка, вполне сносная, если учитывать её местонахождение. Кривая, с торчащими гвоздями, сделанная из веток и обтянутая мусорными пакетами, она гордо стояла на досках, в которых посередине была круглая дыра. Яма под ней, конечно, была глубокая, но как же жутко оттуда несло дерьмом! Алек, обнаружив достояние цивилизации, всё же не решился туда зайти, выбрав себе место чуть поодаль, чтобы не испытывать на прочность своё обоняние и чувствительность рвотных рефлексов.