Теплица - страница 12

Жури со всех сил бросилась вперед, Айвин — за ней. Одного из летунов удалось ухватить за ногу прежде, чем тот успел оттолкнуться от ветви, и Жури крепко вцепилась в кожистый мешок крыла там, где он крепился к лодыжке. Летун покачнулся от удара и повернулся, чтобы высвободиться, одновременно выпуская из рук Вегги. Второй летун, принявший вес мальчика на себя, замешкался, выхватывая нож.

Айвин налетела на него со всей яростью. Она дала Вегги жизнь; его нельзя было отнять у нее без боя. Лезвие летуна поднялось ей навстречу, и Айвин бросилась прямо на него. Нож вспорол ей живот, открыв клубок темных внутренностей, и Айвин упала с ветки, не издав ни звука. Зелень внизу пришла в движение, когда быстрохваты вступили в борьбу за право впиться в падавшее тело.

Отброшенный назад выпадом Айвин, летун уронил связанного Вегги, оставив своего дружка в одиночку бороться с Жури. Он распростер крылья, тяжело снимаясь с ветки вслед за двумя первыми летунами, уносящими Байн куда-то в зеленую чащу.

Все племя было уже на ногах. Лили-Йо молча развязала Вегги, который не плакал, будучи ребенком-мужчиной. Тем временем Харис встал на колени рядом с Жури и ее крылатым противником, который отбивался, не раскрывая рта, стараясь вырваться. Харис поднял нож, чтобы решить исход этой битвы.

— Не убивай! Я улечу! — вскричал летун. Голос его был груб, слова едва понятны. Сама чужеродность этого существа наполнила Хариса отвагой, его губы шевельнулись, обнажая зубы, между которыми показался язык.

Нож глубоко вонзился меж ребер летуна, снова и снова — четыре раза подряд, пока по судорожно сжатому кулаку Хариса не потекла кровь.

Жури встала и, задыхаясь, оперлась о Флор.

— Старею, — сказала она. — Прежде убить летуна было так легко…

Она смотрела на Хариса с благодарностью. У этого мужчины больше чем единственное применение.

Ногой она столкнула поверженного врага с ветки. Обмякшее тело перевернулось, затем полетело вниз. Летун упал в зелень с бестолково перекрученными над головой крыльями.

Они лежат под острыми листьями двух кустов свистополоха: расслабились на ярком солнце, но все же готовы отразить опасность. Восхождение завершено. Так дети впервые посетили Верхушки — и умолкли, лишившись при виде их дара речи.

Еще один раз Лили-Йо и Флор взяли в осаду огнежога, и Даф помогала им затенить растение высоко поднятыми листьями. Едва огнежог бессильно поник, Даф сорвала с его стеблей шесть громадных прозрачных сосудов, которые станут для них гробами. Хи помогла оттащить их подальше, и после этого Лили-Йо и Флор бросили свои листья и бежали под прикрытие свистополоха.

Облачко бумашек проплыло рядом, вспыхивая цветами, непривычными для глаз среди однообразной зелени — небесно-голубым, и лимонным, и бронзой, и вспыхивавшим, подобно бликам на воде, ярко-зеленым.

Одна из них, трепеща, опустилась на пучок изумрудной листвы рядом с наблюдавшими за ее полетом людьми. Листва принадлежала мокрогубу, и почти моментально бумашка посерела, когда ее ничтожно малое питательное содержимое оказалось высосано из тельца. Затем она просто рассыпалась, подобно кучке пепла.

Опасливо поднявшись на ноги, Лили-Йо подвела остальных к ближайшему канату, протянутому ползунами и вплетенному в их гигантскую сеть. Каждый из взрослых держал на весу собственную капсулу-урну.

Ползуны, самые большие из всех живых существ, ни за что не смогли бы опуститься в лес. Они привязывали свои канаты к верхним ветвям дерева, надежно скрепляя их боковыми нитями.

Найдя подходящий канат без признаков скорого появления на нем ползуна, Лили-Йо обернулась, делая знак опустить сосуды. Затем она заговорила с Той, Греном и семью остальными детьми:

— Помогите нам всем войти в урны огнежога вместе с нашими душами. Проследите, чтобы лепестки оказались закрыты. Затем подтащите к канату и подвесьте к нему. И тогда — прощайте. Мы поднимемся Ввысь, а вы останетесь племенем. Отныне вы — живущие!

Той на мгновение заколебалась. Она была гибкой, стройной девочкой, с подобными плодам персика грудками.

— Не уходи, Лили-Йо, — попросила она. — Ты все еще нужна нам, и сама знаешь, как мы в тебе нуждаемся.