Тепло твоего сердца - страница 4

– Думаю, он решил отправиться сюда именно потому, что услышал о вашей беде, – ни капли ни приврав, предположил Дьюар. – И уж наверняка разберется, чем на самом деле вызван недуг.

Теперь настала его очередь погрузиться в мрачную задумчивость, причиной которой было наспех данное обещание. Блестящий надеждой, почти восхищенный теплый взгляд карих глаз, безусловно, стоил этого, а заслуженная благодарность стоила бы всех усилий – Дьюар не сомневался, но неизменно заходил в тупик при мыслях о том, как бы убедить наставника вмешаться.

Он даже отказался от все-таки предложенного завтрака, поскольку теперь кусок в горло не лез – последнее наказание за самовольные решения Дьюар помнил отчетливо, пожалуй, слишком отчетливо для случившегося более года назад.

– Еще увидимся, – собираясь уходить, он замер на пороге немного неловко, но она, к счастью, поняла заминку.

– Меня зовут Марелла, дочь Богора. Если понадоблюсь, то я всегда буду здесь, ведь до возвращения отца или пока не очнется Имрил – я одна присматриваю за таверной.

– Увидимся, Марелла. Как только я что-нибудь узнаю, то обязательно сообщу.

***

Теперь его не удивляло ни отсутствие людей на улицах, ни тишина, все еще висящая над Эдорией даже после того, как солнце поднялось выше крыш. Двери некоторых лавочек приоткрылись, но даже около них не случилось наблюдать большого оживления, а за весь обратный путь к постоялому двору, который Дэрейн выбрал в качестве временного пристанища для себя и ученика, Дьюар встретил всего четверых прохожих.

Похоже, хозяин этого места старался оградиться от гуляющей по городу болезни всеми силами: даже окна первого этажа никто не потрудился открыть, и внутри оставалось столь же душно, как и ночью. Пожилой мужчина, управляющий постоялым двором, неспешно мешал ложечкой чай, пододвинув к себе единственную зажженную лампу.

– А твоего мастера нет – ушел, когда придет – не сказал, – не поднимая головы, сообщил он юноше. – Ключ, если надо, там, на стене.

Неопределенный жест ладонью в сторону деревянного шкафчика завершил короткий монолог, после чего управляющий полностью перестал обращать внимание на гостя, переключившись на лежащий перед ним поднос с баранками.

Дьюар без спроса стащил с крюка лампу, сам зажег ее и, выпутав из связки ключей нужный, отправился наверх. Отсутствие наставника, как ни странно, его воодушевило – раз Дэрейн отправился куда-то по делам, все дело становилось куда проще, чем сперва показалось.

Приоткрыв дверь, он сначала помедлил на пороге, осторожно вглядываясь в ничем не примечательную с виду обстановку комнаты. Кровать тут стояла точно такая же, как и у него самого, жесткая и застеленная линялым покрывалом; распахнутое окно впускало свежий воздух и солнечный свет, несмело выползающий за порог, во тьму коридора; на маленьком квадратном столике примостилась будто специально оставленная на виду дорожная сумка.

Помятуя о привычке наставника навешивать сигнальные чары на все свои вещи, Дьюар очень осторожно осмотрел и стол, и сумку на нем, но с удивлением не обнаружил ничего подозрительного. Неужели собирается вернуться так скоро, что не стал принимать никаких мер? Торопливо прикрыв за собой дверь и задув лампу, Дьюар кинулся к столу.

Иной раз, когда наставник доставал из своей сумки самые неожиданные предметы, чудилось, что она вовсе бездонна. На деле все оказалось аккуратно разложено по множеству кармашков и отделений так, что дневник с рабочими записями не пришлось даже искать – он лежал почти с краю, для верности перетянутый толстым вощеным шнуром. Почти с благоговением и величайшей осторожностью – мало ли что безумный старик припрятал меж страниц – Дьюар раскрыл тетрадь, спешно пробегая глазами убористые строки виссанских рун. Страх быть замеченным бился в висках гулким эхом сердца, ни на мгновение не давая расслабиться, но сколько же всего любопытного здесь нашлось! Взгляд невольно зацепился за страницу, на которой жирными чернильными линиями был вычерчен конь с пришитыми к голове бараньими рогами. Ниже значились формулы не на виссанском даже, а на еще более древнем, незнакомом Дьюару языке. С соседнего разворота на юношу взглянуло еще более странное создание: ящер, чей шипастый череп странным образом держался на длинной шее, а почти драконье чешуйчатое тело оканчивалось мохнатым хвостом с перьями. Животные, которые по всем законам природы не могли жить, занимали добрых два десятка страниц. Каждую картинку сопровождало длинное описание, какие-то поясняющие схемы и магические руны.