Терма ума - страница 2

Рикер вспомнил глаза ангела. За мгновенье до того, как Хил выстрелил, в них мелькнула надежда.

«Надежда, — повторил Рикер одними губами и мысленно написал это слово на потолке. — Не исключено, что этот ангел еще и в посмертную жизнь верил. Обычно они вывешивают религиозные символы для маскировки, но этот явно верил».

Пискнул телефон. На линии был Хил.

— Слушай, это Грааль, черт его побери! — возбужденно тараторил он в телефон. — Зуб крокодила! Клевер четырехлепестковый!

— Задняя лапа кролика, — мрачно поддержал его Рикер и сел, опустив ноги на пол. — Давай поспокойнее. Что нашел?

— Во-первых, ангел не засвеченный. В базе он отсутствует.

— Совсем отсутствует? — глупо спросил Рикер.

— Как пупок у Адама. Во-вторых, у него есть адреса двух контор, где клепают перламутров.

Перламутрами называли ангелов, сделанных при помощи генной инженерии. К человеческим генам присоединяли ген европейской жемчужницы — двустворчатого моллюска, обладающего «пренебрежимым старением». По своей сути жемчужница была бессмертна. Разрастающаяся раковина делала ее громоздкой, нога не могла удерживать вес, жемчужница падала на бок и умирала от голода. От голода, а не от старости. Такой исход запрограммировала природа. Ученые открыли около сотни видов животных с «пренебрежимым старением» — медузы, киты, землеройки, но к человеку клеился только ген жемчужницы. Пятьдесят лет назад перламутров создавали в секретных лабораториях Северного Союза, а теперь с этим легко справлялись инженеры подпольных контор. В прошлом месяце две «перламутровые» конторы выявили в Гонконге, еще одну — в Йоханнесбурге.

— Где они находятся? — спросил Рикер, придавая голосу спокойствие.

— Да бог с ними, с конторами! Это еще не все. У этого ангела приглашение на конгресс!

— Конгресс?

— Ангелы слетаются к нам сами! Можем накрыть целую стаю! Знаешь, я понял, зачем он побежал домой. Хотел уничтожить улики. А когда не успел… сам напросился на пулю. Надеялся, наверное, что мы не расшифруем.

— Надежда, — повторил Рикер.

— Что? Слушай, приезжай. Надо бы план разработать.

Некоторое время молчали. Правая нога у Рикера затекла до неприятного онемения, но это его не волновало.

— А в записях не упоминается слово «терма»? — спросил он.

— Терма? В смысле — температура?

— Нет. Это из буддизма. Что-то вроде закладки, тайника.

— Не обратил внимания, но тут много всякой чепухи религиозной.

— Хорошо, я сейчас приеду.

Пока Рикер изучал расшифрованные данные, Хил беспрестанно зевал, каждый раз добавляя после зевка «о-ой-жи-жи».

Конгресс был назначен на послезавтра… Рикер взглянул на часы: теперь уже на завтра. Ангелы собирались в конференц-зале отеля «Парацельс». Символично придумали. Надо же чем-то заполнять бесконечную жизнь, вот и раскрашивают ее всякой философией, придают смысл.

— Нужны две бригады спецназа, — поделился соображениями Хил. — Эти тоже остервенелые будут, я уверен. Отстреливаться начнут.

— Большинство ангелов — трусы, — возразил Рикер. — Цепляются за свое бессмертие. Считают, им есть что терять.

— А нам, скажешь, терять нечего?

Рикер почесал подбородок. Давненько — пять, десять лет? — он не размышлял о таком. С какой жизнью проще расставаться? С бесконечной или с короткой, отмеренной? Смерть все уравнивает.

— Надо операцию планировать, — поторопил Хил. — В конференц-зале полторы сотни мест. Что, если битком набьется?

Рикер выключил планшет с расшифрованной информацией и убрал к себе в стол.

— Что ты делаешь? — недовольно протянул Хил.

— Никакой операции, никакого спецназа. Я пойду туда один.

— Почему один?

— Приглашение же на одного.

Хил сдвинул брови.

— Почему ты? — спросил он. — Ангела укокошил я. И данные вскрыл.

Рикер не ответил. Он знал, что напарник хорохорится. Дай ему указание внедриться, так отнекиваться начнет.

— Утром переделай приглашение на меня, — сказал Рикер, вставая. И сменил тему: — Как там звали этого ангела?

— Локк.

— Имечко!

Хил нахмурился еще сильнее.

— Слушай, это нарушение всех инструкций, — сказал он.

В голосе прозвучала угроза.

Рикер остановился в дверях, повернулся и осмотрел напарника. Темные пятна под глазами у Хила напоминали сползшие солнцезащитные очки. Щетина — почти неприличная.