Тернистый путь к себе - страница 12

И все-таки случилось.

Это совсем не была любовь с первого взгляда. С Вадиком Черкасовым Элина была знакома давно, хотя в разряд ее друзей он не входил никогда. Не было встреч под луной, стихов и цветов, не было ничего, о чем Элине грезилось и мечталось когда-то, что она считала неизменным атрибутом настоящей любви. Была всего лишь вечеринка по случаю чьего-то дня рождения, куда Элину вовсе не приглашали, и если бы не Римма — лучшая подружка и невероятное существо, чей девиз был «неудобно только спать на потолке» — она бы туда и вовсе не попала. Римму, кажется, тоже не приглашали, но она явилась, как своя, тут же вписалась в коллектив и никому, должно быть, даже в голову не пришло, что доселе никто ее не знал. Элина была с ней, и хотя она далеко не так легко чувствовала себя в незнакомом обществе, стоило выпить бокальчик «джин-тоника» и все наладилось. Народу было много, громко играла музыка, кто-то танцевал, кто-то вел философские беседы. Глупую «болтологию» Элина терпеть не могла, а потанцевать весьма даже любила. Вокруг нее, как обычно, выстроилась толпа ухажеров, глупых и нудных мальчишек, которые из кожи вон лезли, чтобы ее веселить, приглашали танцевать, путались под ногами и все время подливали что-то в бокал. Должно быть, полагали, что если девушку напоить, она станет сговорчивее. Элину забавляла низменность их помыслов, а в целом было противно, и она уже думала было отчалить домой, соблаговолив разрешить кому-нибудь из хмырят проводить себя до подъезда общежития (хорошо бы на такси, потому что до общежития этого хрен доберешься поздним вечером, когда автобусы не ходят), но тут появился он. Выплыл, как призрак из сизого сигаретного дыма, посмотрел на нее, как-то странно улыбнулся и протянул руку.

— Пойдем со мной, — сказал Вадик, протягивая Элине руку ладонью вверх и Элина, повинуясь внезапному порыву, положила на его ладонь свою.

— Пойдем куда? — спросила Элина уже в коридоре, когда Вадик пытался в темноте открыть дверь.

— Подальше отсюда. Давай покатаемся по городу? Ты когда-нибудь каталась по ночному городу?

— Ты хочешь сесть за руль? — удивилась Элина уже на лестнице.

— Конечно.

Она засмеялась.

— Ты же пьяный!

— Ну и что? — он потянул ее за руку и привлек к себе. Прижал тесно-тесно, так что Элина почувствовала сквозь тонкую рубашку тепло его тела. Ей даже показалось, что она услышала стук его сердца.

— Ты ведь не боишься? Не боишься со мной?

Элина посмотрела в его темные глаза и медленно покачала головой.

И он ее поцеловал. Нежно и жадно. И что-то дрогнуло у Элины в груди, от чего сильно заколотилось сердце и подогнулись коленки. И не успела она придти в себя, как вдвоем они уже летели по лестнице, вниз по ступенькам, едва ли касаясь их ногами, потом искали в кромешной темноте у подъезда Вадикову машину, и почему-то никак не могли ее найти, до тех пока не догадались нажать кнопку на брелке, отключая сигнализацию. Машина пискнула, мигнула фарами и была обнаружена.

Потом они мчались по ночным улицам и Элина вопила от страха и восторга… Потом оказались в каком-то парке, шел дождь, они открыли дверцы машины, дышали сладким ароматом мокрой травы, целовались. Элине было сладостно и бездумно. Потом они снова ехали… Элина не спрашивала — куда и зачем. Ей было все равно: лишь бы ехать, лишь бы с ним, лишь бы не кончалась эта ночь! Но не успела она оглянуться, как машина затормозила возле какого-то незнакомого ей подъезда.

— Зайдешь ко мне? — спросил Вадик деланно-безразличным тоном.

— Да, — ответила Элина и сердце ее оборвалось.

Решение было принято!

Пока они поднимались к нему в квартиру, Элина успела подумать, что поступает ужасно, что мама была бы сильно недовольна, если бы узнала, что она вот так, с бухты-барахты, практически с первым встречным, которого совсем не знает… Но потом она подумала, что любовь и должна быть такой — с бухты-барахты, слепо, не задумываясь ни о чем, как в омут… Кидаться в омут так же здорово, как нестись с запредельной скоростью по ночному городу. Разве не ради этого стоит жить?

Тем более, что она так давно мечтала о любви… Мечтала ощутить ту испепеляющую душу страсть, то ни с чем не сравнимое насаждение, которые живописались в тех романах в мягких и ярких обложках, которые вроде бы стыдно было читать, но которые все читали украдкой… Пока Вадик блуждал горячими руками по ее спине под свитерком, по бедрам под юбкой, пока он целовал жадными губами ее шею и грудь — Элина еще ожидала, что страсть будет прекрасна. Но потом наступило болезненное и острое разочарование, и Элина даже поплакала немножко, когда Вадик заснул, и посокрушалась о безвозвратно утраченной невинности. Но утром Вадик разбудил ее поцелуем и галантно подал хрустальный бокал с апельсиновым соком. И Элина подумала, что сокрушаться ей, пожалуй, не о чем. С Вадиком ей будет чудесно. Он — вполне достойный объект для первой любви.