Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 12

далеко не все так хорошо. Я не мог подтвердить свои догадки ничем определенным, но я видел, что в этих картинах затрагивались темы, о которых больше никто не говорил. «Случай в Окс-Боу» — замечательное кино, не понимаю, почему так мало людей о нем знают. В конце, когда толпа уже повесила невинных парней, находят настоящих конокрадов. Что, этот фильм тоже написал коммунист, пытавшийся разрушить то, чего мы с таким трудом достигли?

Ламар Тротти, автор сценария и продюсер этого фильма, умер в 1952 году. Его имя не фигурировало в «Голливудской десятке»[42], но ведь в сороковые и пятидесятые снималось довольно много вестернов, и именно в них — как, впрочем, и в научно-фантастических фильмах — нередко поднимались политические вопросы.

Из картин этого рода я лучше всего помню «Войну миров», помню еще гигантских муравьев из фильма «Они»[43]. Я бежал смотреть все эти картины, как только они выходили, потому что я обожал спецэффекты и безумных существ, которые там действовали, но в то же время я считал, что по большей части все это фильмы низкопробные.

Еще я был фанатом комедий студии «Илинг», обожал британских актеров типа Йена Кармайкла, Алистера Сима, Терри Томаса, Маргарет Резерфорд, Алека Гиннеса и позже — Питера Селлерса[44]. Я превратился в настоящего англофила, а тут как раз по радио стали время от времени транслировать «Гун-шоу»[45]. Я был поражен, когда первый раз их услышал. То есть Англия начала сильно меня привлекать, особенно своим чувством комического. К тому моменту я уже забыл думать о Джерри Льюисе и стал склоняться к тому, что мне казалось утонченной комедией. Для англичан она, может, не такая уж и утонченная, но для американца в конце пятидесятых — начале шестидесятых, когда я учился в колледже, утонченней некуда.

Совсем недавно я попал на фестиваль «Санденс» и присутствовал на вечере Стэнли Донена, во время которого демонстрировали отрывки из всех его фильмов. Совершенно неожиданно для себя я вдруг понял, какое огромное влияние он имел на меня. Достаточно вспомнить «Увольнение в город», «Забавную мордашку», «Пижамную игру», «Шараду»[46]. Когда мне дали слово, я выразил сожаление, что не посвятил ему свой фильм «Король-рыбак». По правде говоря, я все время что-то смотрел, но кино было чем-то вроде пейзажа, в котором я жил. Говорят, французы отличаются особенным невежеством в отношении природы, совсем не знают названий трав и деревьев — так и мне не всегда удается выхватить какую-то деталь из общей массы.

Реальность, прерывавшая мои мечтания, всегда заставала меня врасплох: я уже рассказывал, как меня избрали председателем студенческого совета в старших классах. Помню, для выпускного вечера мы ставили сцену из рыцарских времен и я, как обычно, делал декорации: доспехи, круглый стол, замок — важный опыт для будущего режиссера; уже начали прибывать гости, все в смокингах, а я все стоял на сцене, весь в краске, поправлял какие-то мелочи и уже собирался бежать домой, чтобы успеть переодеться и зайти за девушкой, и тут мне сообщают, что я избран королем выпускного бала. Я был в шоке. Кошмар какой-то. Королем должен был быть мой лучший друг, я был абсолютно уверен, что среди мальчиков он в школе самый популярный. В который раз я обнаружил, что мое ясное понимание мира совершенно не соответствовало действительности.

В колледже я много занимался театром — и как актер, и как декоратор. Оформлял все подряд: от «Трех сестер» до капустников — лишь бы не заниматься учебой. Мне до сих пор иногда снится, что я учусь в каком-то колледже, из которого никак не могу выпуститься, потому что прогуливаю все занятия. Странно видеть все эти кошмары тридцать с лишним лет спустя, но, видимо, чувство вины за то, что я тратил столько времени на организацию развлечений, меня и по сей день не отпускает.

У родителей были в отношении вас большие ожидания?

Они никогда на меня не давили, потому что знали, что я всегда учился хорошо. Я был их первенцем, которому всегда сопутствовал успех. Они несколько смутились, когда заметили, что в колледже я свернул с прямой дороги и едва смог закончить. На самом деле я бы и не закончил, если бы не сумел уговорить преподавателя по скульптуре поставить мне тройку вместо «неуда». То есть в академическом смысле я показал полную несостоятельность. Но я узнал все, что мне нужно было знать.