Территория бога. Пролом - страница 11

— Нет, — искренне ответил я, поскольку мы шарили в эфире наугад, прослушивая все, что удавалось найти.

— Тогда записывайте.

Конечно, я задал ему несколько обязательных вопросов. И запомнил все ответы будто один: «Мы читали про времена сталинские. А брежневские знаем сами — до сих пор стыдно… Так неужели снова? Пока не поздно, надо действовать… Даже собаки академика Павлова реагировали! Прежде всего необходимы выступления президента Горбачёва и Ельцина по телевидению…»

— Что вы будете делать, если завтра ГКЧП победит?

— Я заколочу райкомовские двери досками, крест-накрест, и снова уйду в тайгу. Я ведь по специальности геодезист — до недавнего времени возглавлял партию, геодезическую. Да, хорошее они времечко выбрали — страду! Нельзя допустить голода в стране.

Так получилось, что 20 августа 1991 года, в день краха величайшей в истории человечества империи, я разговаривал с молодым демократом и зрелым ренегатом. И так я сразу понял, что между ними нет никакой разницы — плюс-минус предательство. Такая вот, блин, Мойва, бобровая река…

Славка, что из нашего отдела, рассказывал, как чисто случайно проснулся в постели знакомой, которая сама ушла на работу и обещала отпроситься. Вдруг звук ключа, голова в двери — в комнату заглядывала мамаша подруги. Славка замер, а затем повернул голову к стулу, где лежали плавки, женщина — тоже… Дверь закрылась. «Вставайте! Одевайтесь!» Он встал, оделся. Вышел. «Сходите за пивом! Да тут надо бы шкаф подремонтировать…» Он сходил, подремонтировал. И только потом узнал, почему мамаша оказалась такой ласковой. Когда женщина зашла в прихожую, увидела мужской пиджак. Из кармана торчала сберегательная книжка. Она со страхом достала и торопливо просмотрела ее. Да, поэтому позднее стала приставать к дочери: выходи за него замуж — и всё. Он, дескать, богатый… Это в спешке она приняла «30.00 руб.» за тридцать тысяч. Так и с демократами: на поверку российские коммерсанты оказались комсомольцами.

Губошлепами они оказались. Им следовало прежде всего отменить сухой закон и напоить страну до такой степени, чтобы у всех сели батарейки, аккумуляторы и другие элементы питания, поддерживающие боеспособность национального сознания. Тогда этот ГКЧП по пути из чепка ни один человек не заметил бы. Ни на что не способны! А демократы — надо отдать должное молодым — так и сделали: полиэтиленовыми пакетами с «Кристаллом» вытравили у людей последний рассудок и наштамповали рабов безо всякого массового зомбирования. Обошлись без Анатолия Кашпировского.

О, наконец я вспомнил его — бывшего партийного секретаря, когда мы стояли на нагретой солнцем взлетной полосе. Остался только этот бетон. Маленькое здание и метеостанция были стерты с лица земли мощным юго-западным ветром. В пятидесятых годах, когда шло строительство вишерского аэродрома, мой отец возил сюда на самосвале песок откуда-то из-под Помянённого Камня. Я помню, как еще в шестидесятых над городом проходили мрачные, похожие на бомбардировщики, двухмоторные американские «дугласы», известные у нас как Ли-2. Ага, «негритенок мальчик Ли».

От машины в нашу сторону направился мужик в штормовке, который тоже приехал с нами. Точнее, это я приехал с ними. В руках он тащил какой-то пакет — как оказалось, с импортным пивом.

— Угощайтесь! — кивнул он на американские банки и приступил к делу первым.

Я без особого удовольствия глотал теплое пиво, исподтишка разглядывая лицо незнакомца — загорелое, мужественное, с аккуратной квадратной челюстью. Нет, это лицо вроде бы незнакомо мне.

— Юра, корреспондент «Пармских новостей», — представился я с расчетом на ответную вежливость.

— Виктор, — он пожал мне руку.

На этом наш разговор закончился. По обеим сторонам длинной бетонной полосы, будто в пустыне, лежали барханы желтого песка, за которыми начинался молодой сосновый лес. Вскоре где-то в бескрайнем небе раздался долгожданный звук, и мы повернули головы на юго-запад, пытаясь высмотреть летящую точку. И она проявилась из голубой воды — невероятно, что Ми-8 может выглядеть точкой в пространстве. В звуке работающих винтов послышались почти незаметные хлопки — машина начала сбрасывать обороты.