Террорист номер один - страница 7

— Тоже мне удивил. Разумеется, он играет в свою игру, очень многоуровневую, и не доверяет нам до конца. Ты бы, на его месте, нам с тобой доверял?

— Я не на его месте и его инопланетянских интересов не знаю. А если он хочет втравить нас в ядерную войну? Он не живет, он играет. По нашим меркам — он настоящий псих, очень опасный для общества.

— Согласен. Но не для нашего общества, Юра. Не знаю почему, но мы для него свои. Если бы он хотел нам навредить, объявился бы у американцев.

— Знаешь Филипп, он мне намекнул, что мы слишком зациклены на американцах.

— Он мне об этом прямо сказал, еще четыре года назад.

Четыре года назад, генерал-майор Дроздов еще понятия не имел об «Инопланетянине». Поэтому он, что называется, завелся.

— Филипп, мы одно дело делаем?

— Не психуй, Юра. Я передал тебе своего самого ценного агента, может быть, самого ценного агента всех времен и народов в истории разведки. Не моя вина, что ты так и не научился с ним общаться. Он так и остался для тебя моим агентом «Инопланетянином» и не стал человеком. Это только твоя вина и ничья больше. Давай без эмоций и страстей, мы все-таки не обыватели, а профессионалы. «Инопланетянин» скрывает от тебя факты? Почему ты вдруг решил довериться чуйке?

— Нет, факты он не скрывает. Он эти факты постоянно создает и меня перед ними ставит. И так ставит, что у меня все время один выход.

— Видимо, он опасается, что если тебе предложить два выхода, то ты можешь выбрать неправильный. Ты знал, кого к себе берешь, я тебя обо всем предупредил. Из-за чего у тебя взыграла «бычка»?

— На Масуде шестнадцать моих парней.

— Не то, Юра. Это война. На твоих парнях крови в десять раз больше, в том числе и людей Масуда. Не делай таки мне тут игру в восточного кровника — не верю. Ты уже больше тридцати лет на войне, давно научился без эмоций оценивать потери. Ели мы с тобой делаем одно дело, говори прямо — что наболело, не крути.

— По моим оценкам, у Воронова уже семь-восемь тысяч бойцов. Все, как один, ветераны. Все, как один, мусульманские фанатики, верующие, что он Махди. Если прибавить к этому людей Масуда, то получится, как минимум, три дивизии полного состава. Это уже целая армия, Филипп. Армия Махди, мать его. Я не понимаю, как ему это удалось. Шииты и сунниты, таджики и пуштуны, уйгуры и арабы сделали Хиджру, чтобы присоединиться к Махди. Знаешь, что такое Хиджра?

— Знаю. Это один из столпов Ислама. Преодоление второго искушения Шайтана. После Хиджры должен начаться Джихад. И что тебя волнует? Думаешь, что эта армия готовится против нас?

— Нет. Сейчас она не против нас. Но нам она не подконтрольна.

— Не подконтрольна, значит, пока это невозможно. Знаешь Юра, пожалуй, я тебе честно признаюсь. Это ведь, на самом деле, не я завербовал «Инопланетянина» в восьмидесятом. Это он меня завербовал. А после, через меня, завербовал тебя, Маркелова, Докучаева и прочий легион. Когда-то у меня были такие-же обиды, как и у тебя. Я ведь правда считал его чуть ли не родным сыном, а он меня постоянно использовал. Потом я понял, что сынок то давно уже взрослый, но его игра идет мне только на пользу. А ты, похоже, все никак не можешь смириться, что работаешь с «Инопланетянином». Обиделся за «Испугались»? Но он ведь прав, по большому счету. Он раздал нам полные руки козырей, чтобы не просрать хотя-бы свою страну. Давай будем думать об этом. А армию Махди оставь ее создателю. Я больше чем уверен, что она нам как минимум не повредит, а как максимум очень пригодится.

3 мая 1980 года. Москва. Институт стран Азии и Африки ИСАА МГУ. Кабинет декана факультета истории Ближнего и Среднего Востока.

Руководитель дипломной работы Воронова, декан факультета ИБСВ, профессор Искандер Баходирович Закиров в своем кабинете был не один. К тому-же, в присутствии этого посетителя, он заметно рефлексировал. Интеллигенция всегда, хоть внутренне, но фрондирует, поэтому опасается любой власти, чисто на животных рефлексах. А посетитель же, несомненно, был здесь Властью. Лет тридцать пять, особых примет нет. Капитан, или майор. Скорее майор.