Встала, прошла в свою комнату, достала с полки комода конверт. Осторожно высыпала на свой ученический столик обрывки фотокарточки. Только накануне разорванную, но, к счастью, до сих пор не выброшенную. Напомнив чудесный вечер, выкатилось колечко. Засиявшей фразой «Всё пройдёт» врезалось в сознание, давая надежду на прощение. Складывала и осторожно приклеивала кусочки, пока с картонки не взглянуло, ставшее вновь родным, лицо любимого. И только после этого девичье сердце понемногу успокоилось. Вернулась к родным, которые так же молча, сидели, поражённые рассказом, и особенно ответной реакцией. Михаил Шаевич пользовался в доме непререкаемым авторитетом, и поэтому Мария сейчас обратилась именно к нему.
– Убеждена, надо обладать большим мужеством, так тепло и уважительно отзываться о нашем народе. Наверно, всё-таки сначала нужно было поговорить, объясниться. Может, мы неправильно поняли и вообще не должны были принимать на веру то письмо и нехорошие слова. Скорее именно для подобного случая передал на сохранение вот этот очень важный для него талисман.
Протянула кольцо. Дедушка, взглянув на надпись, резко поднялся, удивлённо качая головой.
– Перевести?
– Ненужно. Ромчик поучительно рассказал и о притче, связанной с фразами на иврите: «Это пройдёт», и другой на внутренней стороне. «И это тоже пройдёт».
– Хороший рассказ с мудрым нравоучением. Отец, Вы однажды познакомили с ним.
Рита Михайловна, некоторое время улыбалась вместе со всеми.
– Но один момент его ответа поверг меня в леденящий ужас.
Вспомнив детали, Мария побледнела.
– Внученька, постарайся передать более подробно. Мне кажется, услышу разгадку произошедшего события. – Мери Михайловна даже приподнялась, словно боясь пропустить что-то важное.
– Бабуля, я повторю слова почти дословно, так как запомнились, болью защемив сердце: «Злоречие способно убивать, не только того, кто стоит рядом, но находящегося на огромном расстоянии. Кроме того убивает троих: говорящего, внимающего и того, о ком говориться. Оклеветав неправдой, можно искалечить жизнь, разорвать судьбы одного или многих людей. Погубить разлукой любящие сердца».
– Внуча, – обычно так бабуля говорила со мной, только в важные моменты, – видимо он пытается найти или объяснить причину вашей ссоры.
– Сердце подсказывает, что-то сделала не так, не по совести, и к тому же очень, очень скверно. Не оставляет и не даёт покоя одна мысль. Назойливо крутится и крутится в голове. Он ведь до того вечера не видел родинку на моей груди, – сказав, покраснела, но тут же смело подняла взгляд.
Михаил Шаевич спокойно погладил усы. Посмотрел на внучку совершенно не осуждающе, а, наоборот, понимающе. Женщины переглянулись, словно поняв, деточка становится взрослым человеком. Бабушка обняла Марию, ласково прижала к себе, а та продолжала начатую мысль.
– Телефонный звонок прозвучал до нашего с ним расставания, а это говорит, что Ромчик, – для неё уже не существовало другое имя, – никому ничего не мог и не успевал рассказать! А рисунком, мне кажется, хотел дать ключ к разгадке связанной со мной тайны. И если сделан Ромчиком, то гораздо раньше, и надо признать очень красиво.
Рита Михайловна резко поднялась с кресла, где до этого момента молча, сидела, и сосредоточенно слушая, пыталась обдумать слова дочери.
– Но тогда получается, это мог сделать человек, хорошо тебя знающий. К тому же, кто мог видеть без одежды. Кроме того, осведомлённый, что вы вместе находитесь в парке! Да, наверно, ты права, и мы сгоряча наломали дров. Скорей всего, это действительно не его вина. Возможно, он ни о чём и не догадывается.
– Да ещё навешали на паренька столько невыполнимых заданий!
В разговор вмешался дед, сразу забыв обидные слова, которыми совсем недавно называл юношу, узнав о звонке. Прервал свою мысль, увидев, как сильно побледнела внучка.
– Что случилось?
– Вспомнилось обещание Ромчику, что не буду судить любых и особенно любимых людей, не узнав причин конкретного деяния. Я в душе поклялась твёрдо придерживаться этой древней мудрости. Сама попросила Бога серьёзного наказание, в случае невыполнения слова. И что самое страшное, нарушила этот принцип именно в отношении к нему. Мне становится страшно.