Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба - страница 17

По умению он превзошел своего отца. Ия передавала через окошечко чашки с кофе – чтобы клиенты могли посидеть на лавочке и подождать. Их сын часто сидел на коленях у отца, который всегда улыбался. Они хорошо жили. И очень любили друг друга. Иначе как объяснить, что у Отара скоро родилась девочка? Малышка была похожа на мать, но, когда начала плести венки, пришивать бусины к ткани и помогать отцу в мастерской, становилась копия он.

Нина приняла решение матери. Если бы она могла честно себе признаться, то сказала бы, что рада. Рада, что мама вернулась домой. Нина много работала и очень дорожила своим местом, подолгу задерживаясь в банке. Дома ее никто не ждал. Зато после отъезда Томы она смогла вернуться к рисованию: доставала краски, кисточки, подрамник. Ей было все равно, что рисовать – вид из окна, портрет мамы с фотографии. Это был ее способ отдыха, хобби, по-настоящему любимое дело. Но ни разу, даже на минутку, она не посмела подумать о том, что сейчас могла бы не сидеть в банке, прикованная к стулу, а стоять на свежем воздухе, на природе, где-нибудь за городом, и писать пейзаж. И что вся ее жизнь могла бы сложиться иначе. И, возможно, не было бы такой тоски, какая накатывала на нее по вечерам.

Нина всегда рисовала, но Тамара не относилась к увлечению дочери всерьез. Когда однажды она заикнулась о том, чтобы пойти учиться в местную художественную школу, мать подняла одну бровь и спросила:

– Ты хочешь, как Ляля, сидеть на бульваре?

Больше Нина не заговаривала о рисовании, хотя часто приходила на набережную, куда по вечерам выходил на променад чуть ли не весь город, и смотрела, как рисует Ляля, местная сумасшедшая.

Ляле было лет тридцать пять. Одинокая старая дева. Она зарабатывала тем, что рисовала портреты не очень трезвых туристов или детей – девочек в коронах, мальчиков в рыцарских доспехах. Ляля зарабатывала мало, портреты делала откровенно халтурно, но других знакомых художников, у которых можно было бы часами стоять за спиной, у Нины не было.

Не в сезон Ляля выходила на свое привычное место и рисовала море. Нина стояла рядом и чуть не умирала от восторга. Лялины пейзажи не шли ни в какое сравнение с ее принцессами в коронах – они были потрясающими.

Иногда Ляля набиралась смелости и вывешивала свои пейзажи на продажу. Их никто не покупал, она страдала и часто плакала. Собственно, поэтому ее и сочли сумасшедшей – она плакала, и когда рисовала доспехи и короны. Детям было все равно, даже любопытно – сидит взрослая тетя, рисует и плачет, а родители старались быстрее забрать рисунок, заплатить и уйти.

Ляля, когда совсем не было клиентов, давала Нине то мелки, то кисточку и показывала, как нужно класть тени, как чертить горизонт. Бросала взгляд, подправляла. Так Нина училась. Ляля оказалась хорошей учительницей, она привила девочке любовь к краскам, к пейзажам, к мору, вечно грязному, часто штормящему, но такому прекрасному на ее рисунках. Она не отбила у Нины охоту, а возбудила в ней интерес и даже поселила в ее сердце страсть к этому искусству. А что еще требуется от учителя?

Тамара, конечно же, узнала об увлечении дочери, но сочла это невинным занятием и даже приплачивала Ляле какую-то копеечку, как няне, которая посидела час с ребенком.

Нина любила приходить к Ляле в гости – та жила с кошками и досматривала за больной матерью. Мать болела долго и тяжело, из-за этого Ляля не смогла выйти замуж и родить детей. Мать чувствовала свою вину и тоже часто плакала. Дом был захламленный, с запахом нищеты. В единственной комнате были разбросаны кисточки, грязные тряпки и подрамники. Повсюду ходили тощие, вечно голодные кошки. Но Нине там было хорошо. Она часто стояла на бульваре с огромной картонной коробкой, помогая Ляле раздавать котят. Коробка с котятами была такой же неизменной декорацией, как и художница с мольбертом на набережной.

Пока Лялина мама плакала дома, не в силах дотянуться до тазика, заменявшего утку, ее дочь плакала на бульваре, рисуя очередную корону на портрете носатой черноволосой девочки, которая на бумаге превращалась в голубоглазую блондинку с тонкими чертами лица.