Тигр на свободе - страница 21

– А вы не из полиции?

– Нет, – ответил я, – но моя профессия помогает мне многое видеть и знать.

– Что же это за профессия? Я пожал плечами.

– Короче говоря – агент. Мы ходим непроторенными тронами, разведываем недра. Последние пять лет я занимался каучуком, потом цинком и вольфрамом, а теперь – красным деревом.

– Вам нравится ваша работа?

– Да, если бы не жара и холод, не москиты и змеи, и не бандиты. А вам нравится ваша профессия?

– О, я довольна.

– Почему вы не занимаетесь только живописью?

– Это приносит мало денег. Кроме того, меня интересует работа в ООН. По-моему, там делаются дела мирового значения.

– Вы так считаете?

Она не успела ответить, как раздались протяжные звуки цимбал. Вслед за ними вступили флейты и барабаны. В центре зала появились шесть смуглых темноволосых танцовщиц и закружились под протяжную восточную мелодию. На них были только прозрачные покрывала.

Музыканты постепенно убыстряли темп и девушки кружились все стремительнее. Покрывала обвивали их спиралями, лица зрителей побледнели и покрылись испариной. Я заметил, что Грэтхен дрожит как в лихорадке. Сжав руки, она наклонилась вперед, как будто в любое мгновение готова была вскочить, сорвать с себя платье и броситься на сцену.

В центре круга танцовщиц появился араб в белом бурнусе и с длинным хлыстом. Время от времени он обвивал им талию той или иной танцовщицы и привлекал ее к себе.

С ударом литавр девушки исчезли, и в луче прожектора появилась женщина необычайной красоты, вероятно, евразийка. На ней не было ничего, кроме звенящих колец на руках и ногах. Угольно – черные волосы свисали до пояса и при каждом движении открывали ее юную грудь.

На лице араба отразилось желание. Он щелкнул хлыстом и обвил его вокруг талии девушки, как будто хотел перерезать ее пополам. На ее коже хлыст не оставил никакого следа. Она освободилась и продолжала танцевать.

Одна женщина привстала со своего места, судорожно вцепившись в край стола. Позади нее стоял наготове официант, чтобы успеть удержать, если она бросится на сцену. По-видимому, такие вещи здесь случались.

В конце концов, араб схватил танцовщицу и притянул ее к себе. Ритм музыки стал яростным. Он распахнул бурнус и окутал им девушку. Зазвенели цимбалы, пара опустилась на пол и прожекторы погасли.

Зажгли обычное освещение. Сцена была пустой.

– О, боже! – простонала Грэтхен.

– Понравилось?

Она с недоумением посмотрела на меня.

– И вы можете оставаться спокойным?

– Я видел это уже не раз. А вы чуть было не спрыгнули вниз на сцену.

Она покраснела.

– Это действует как гипноз.

– В этом цель номера.

– Все-то вам известно… хищник.

Официант принес заказ и исчез.

– Сколько языков вы знаете? – спросила она.

– Еду, питье и женщину могу потребовать почти на всех языках, но обычно предпочитаю английский. – Я замолчал, а потом как можно небрежней спросил: – Вы давно знакомы с Эдит Кен?

– С начала ее работы в ООН.

– Вы близкие подруги?

– Довольно. Кстати, почему вы не взяли ее с собой сегодня? Мне кажется, вы все – таки поссорились.

– Она рассказывала вам о своей семье?

– Пару раз. Они довольно известные в Англии люди – аристократы, военные, дипломаты и так далее. Она тоже решила заняться чем-нибудь серьезным и поэтому поступила в ООН.

– Как вам работается с Бертоном Селвиком? – спросил я. Она состроила гримасу.

– Мне не так часто приходится иметь с ним дело. Я только дважды помогла его аппарату. Он очень милый.

– То есть?

– О, у мистера Селвика такое своеобразное английское чувство юмора, он так любит приправлять работу шуткой. Все женщины в ООН его обожают. Мистер Селвик очень умен и напоминает профессора, которого и когда – то знала.

– Где?

– В колледже, в Нью-Йорке.

– Эдит, кажется, высоко его ценит?

– Это потому, что они соотечественники. Когда вместе обедают, то говорят только об Англии. Кроме того, они часто работают вместе в его кабинете. Эдит готова трудиться день и ночь без всякой оплаты, лишь бы внести свою лепту, как она выражается.

Да, внести лепту в сбор информации, подумал я про себя, а вслух сказал:

– Такой она была всегда. И при этом не болтлива.

– Так и должно быть. Нас всех проверяет служба безопасности, а болтливый человек долго в ООН не задерживается.