Тихая война - страница 14
Гитлеровцы оккупировали Венгрию 19 марта 1944 года фактически за один день. Это поразило меня, и, думаю, не только меня, как гром среди ясного неба. Внезапность ошеломила весь Будапешт. Хорошо помню тот воскресный день. Как обычно в свободное от службы время, я занимался со своими бойскаутами. Ранним утром мы отправились в наш парк. Следует упомянуть, что директором этого парка был я, назначенный на эту должность по рекомендации одного из руководителей союза венгерских бойскаутов, доктора Иштвана Берека. Эта должность давала мне ряд преимуществ: во-первых, я имел право разбить в парке временный лагерь, а во-вторых, мог укрывать в нем от фашистов молодых парней еврейского происхождения. Кроме того, там мы имели возможность беспрепятственно тренироваться в стрельбе, изучать тактику и проводить занятия по ориентированию на местности. И если до стрельбы по живым целям дело не дошло, остальные навыки принесли нам впоследствии немалую пользу, особенно при распространении пропагандистских листовок, ведении разведки и организации оповещения.
Воскресенье мы провели хорошо, у ребят было веселое настроение, никто ничего не подозревал. Там, на Кленовой горке, поросшей девственным лесом, мы не догадывались о трагедии, происходившей тем временем в столице да и во всей стране. Только по дороге домой, когда трамвай номер 81 выехал на Итальянскую аллею (теперь аллея Эржебет Силади), нам бросилось в глаза более оживленное, чем обычно, движение гитлеровских машин и броневиков. Но когда перед зданием телефонной станции Кристины мы увидели гитлеровских солдат в стальных шлемах с автоматами на изготовку, всем стало ясно — это оккупация… Правда, общественность столицы пока что весьма смутно представляла себе, что это означает. Однако для посвященных уже не было секрета в том, что немцы проиграли войну, а клике Хорти, если она хотела удержаться у власти, пора переходить к активным действиям.
Жители Будапешта с недоумением наблюдали за происходящим. Казалось, мало кто отдавал себе отчет в том, какие перемены в жизни страны совершаются на его главах. Хорти и его приближенные тоже были застигнуты врасплох. Впоследствии адмирал Хорти сам признался в этом, пребывая в «почетной ссылке» в роскошном португальском отеле «Эскориал», где он писал мемуары под претенциозным названием «Жизнь во имя Венгрии». «Наша разведывательная служба докладывала о готовящейся оккупации страны немцами, но ни я, ни премьер-министр Каллаи в это не верили», — утверждал Хорти. Парадокс истории — один-единственный выстрел прозвучал тогда в Венгрии, терявшей свою независимость. Это был выстрел из пистолета, принадлежавшего депутату парламента антифашисту Эндре Байчи-Жилинскому, казненному впоследствии фашистами. Этот выстрел как бы означал, что народ Венгрии пока молчит, но он никогда не смирится с оккупантами.
Незадолго до рокового дня 19 марта Шандор Салаи спросил меня напрямик:
— Ты хотел бы работать с нами?
Этот вопрос не был для меня слишком неожиданным, ведь наша дружба с Салаи была крепкой и искренней. Трезвая оценка событий и их возможных последствий, равно как и продуманная программа действий, им изложенная, произвели на меня сильное впечатление.
— Да, безусловно! — радостно воскликнул я.
— Нам понадобятся связные. Можно ли рассчитывать на твоих бойскаутов? — поинтересовался Шандор.
— На всех без исключения! — заверил я его с гордостью за своих воспитанников.
Так я стал членом «Союза венгерских патриотов».
Думаю, что здесь следует уточнить некоторые факты. Роль «Союза венгерских патриотов» до сих пор еще как следует не изучена и не освещена в печати. Союз, резиденция которого находилась в кафе «Симплон» на углу проспекта Йожефа и улицы Непсинхоз, был создан тремя людьми — типографом Шандором Салаи, секретарем стрелкового спортивного общества Миклошем Бенке и Ференцем Мадьяри — с совершенно определенной задачей, а именно — для борьбы против оккупационных сил третьего рейха всеми возможными средствами, главным образом, путем организации вооруженных акций. Некоторое время спустя в руководство вошел доцент Андраш Акоцош, в свое время осужденный военным трибуналом за революционную деятельность в дни Венгерской советской республики 1919 года и отбывший срок наказания в каторжной тюрьме, в крепости Вац. Он, в свою очередь, вовлек в союз Йожефа Дудаша, который позже стал ренегатом и предателем, а в дни контрреволюционного мятежа 1956 года проявил себя в качестве одного из кровавых палачей-террористов, главаря контрреволюционной банды в Будапеште. Благодаря усилиям Шандора Салаи в союз вошли также такие видные деятели, как Деже Полгар, секретарь профсоюза шоферов, и доктор Эрне Петер, вице-президент венгерского кредитного товарищества.