Тихий гром. Книга четвертая - страница 20
От Соборного переулка, где жил Федич, не так далеко до исполкома. Менее чем через полчаса он тут объявился и узнал все.
— Что делать будем, юрист? Как с точки зрения законности? — спросил он, принахмурив широкие брови.
— Начальник гарнизона отвечает за все действия военных частей в городе, вот с него и спрос.
— Вызовем сюда господина полковника Кузнецова и потребуем объяснения по поводу учиненного произвола.
К счастью, начальник гарнизона оказался на месте и послушно, без промедления явился в исполком. Предложив ему стул напротив себя, Федор Федорович стрельнул в полковника тяжелым взглядом открытых, несколько выпуклых глаз и сдержанно сказал:
— Полтора часа назад солдаты маршевой роты во главе с офицером арестовали весь состав избранных народом депутатов-солдат и увели на вокзал. Это бесчинство сотворено с ведома или по указанию начальника гарнизона?
— Нет, — сказал Кузнецов, — мне лично ничего не было известно об аресте депутатов.
— Тогда соблаговолите отдать приказ о немедленном освобождении арестованных. В противном случае, туда сейчас же пойдут наши агитаторы, и маршевые роты не будут отправлены на фронт.
— Нет, нет, извините, пожалуйста. Я сейчас же распоряжусь об освобождении депутатов. Прямо отсюда.
И он сделал это без промедления, словно другой человек несколько дней назад в доме Башкирова грозился арестовать весь исполком и посадить в тюрьму. На самом деле, кроме тупости и боязни, как бы не наделать хуже, ничего тут не было. Кроме того, Федич обладал прямо-таки магической силой, проницательным умом, способным уловить малейшее движение души. А еще невольно уважали его тузы местные, причисляя к своей касте, — возглавляет такую важную компанию: «Приуральское горнопромышленное бюро», свой золотой прииск имеет! Вековая привычка кланяться имущим срабатывала и здесь.
Случай с арестом депутатов-солдат научил кое-чему и советчиков, и партийных руководителей. В запасной полк послали большевистских агитаторов. По одиночке удалось арестовать главарей Союза эвакуированных солдат, и внешне эта организация вроде бы перестала существовать, но масса переодетых офицеров продолжала мутить солдат. Постоянно держать в полку большевистских агитаторов не было ни возможности, ни смысла, потому как личный состав полка все время менялся, и настроение темных солдат менялось моментально, клонясь, как пламя свечи, в ту сторону, куда дует ветер.
А тут еще поднесло двух матросиков, делегатов Временного правительства от Черноморского флота. Их просьбу — провести в полку агитацию за продолжение войны с Германией — полковник Елагин с радостью удовлетворил. Для этого роты были приведены на Михайловскую площадь и построены перед штабом полка.
Сбоку к невысокому крыльцу поставили крепкий дубовый стол, на него и поднялся матрос.
— Граждане солдаты! Мы, фронтовики, матросы Черноморского флота, прибыли к вам за тысячи верст, чтобы разъяснить политику Временного правительства и призвать вас на поле битвы сражаться до победного конца во имя великой России.
Говорил он долго и путано, слушали его без внимания. Второй матрос вскочил на стол и потеснил товарища, не дав ему закончить речь. Тот спрыгнул на землю.
— Солдаты! — звонко начал маленький, словно точеный матросик. — Многострадальная наша Россия гибнет у нас на глазах. У нас, ее защитников. Германцы заходят к нам в тыл, русская армия бросает оружие и военное снаряжение в пользу нашего врага. Это — несмываемый позор русскому воинству. Так не было никогда раньше…
В это время на площади появились Сыромолотов и Дерибас. Они прошли к столу, с которого вещал матрос, и остановились.
— Все эти ужасные и позорные дела происходят на фронте не случайно. Это большевики губят Россию умышленно. Они не только сами не хотят воевать, но и всячески разлагают армию, братаются с врагом, сдают ему позиции, потому что получают от немцев большие деньги. Солдаты! От имени Временного правительства, от моряков Черноморского флота я призываю вас осудить большевиков и своими штыками защитить родную землю!
— Смерть большевикам! — понеслось из рядов.
— Долой изменников!