Тихий Коррибан [СИ] - страница 7

— С огнем играешь…

— Ты пробовал когда-нибудь не угрожать, а спокойно разговаривать? Знаешь ли, помогает, — иронизирует Дуку. Не хватало только его вмешательства в эту ситуацию! Энакин вскакивает со своего места и пытается спрятаться за высокой и достаточно крепкой фигурой графа Серенно.

— Ты злой! — обиженно произносит мальчик, оглядываясь в мою сторону.

— Ну да, я злой. Зато граф добрый, — издевательски пытаюсь отплатить я той же монетой скрытному человеку, который что-то темнит. — Вот, при нем ты снова раб. Носишь ему вино из подвала с монстром…

— Это ты монстр! — отчаянно восклицает Энакин. — Зачем ты убил джедая?

— Для моего учителя, — сухо отвечаю я.

— Потрясающее объяснение, — снова саркастично усмехается Дуку. — После этого он точно пойдет с тобой.

— Послушай! — пытаюсь я обратить на себя внимание мальчишки и заставить его пропустить мимо ушей замечание графа. — Если твой джедай учил бы тебя и сказал бы тебе убить кого-то — ты бы это сделал?

— Да ну вас! — отчаянно выкрикивает Энакин и бросается наутек. Я наверняка заставил бы его пойти со мной, нашел бы аргументы, если бы Дуку не лез в это дело. Можно предположить, что у него есть свой интерес, что он знает, что такого особенно в этом ребенке. И тогда совершенно ясно становится, что на Коррибане граф не только лишь «пытается выжить».

Однако он никак не реагирует на то, что мальчишка сбежал. Да, у него отменное самообладание. Не говоря ни слова человеку, я тороплюсь уйти, намеренно хлопнув дверью. Может, Энакин еще не успел уйти далеко.

Улицы Дрешде обрели более привычный вид серых обветшалых построек. Плотный туман вновь мешает видимости и осадки из пепла продолжают укрывать рыжую почву. Нет, найти кого-то в таких условиях, да еще и будучи отрезанным от Силы, кажется невыполнимой задачей. Если только существует что-то невыполнимое для ситха.

Уйдя достаточно далеко от кантины, я присаживаюсь на побитых ступенях некогда жилого здания, чтобы обработать рану. Стена разрисована беспорядочно густо разбросанными схематичными изображениями глаза. Множество глаз разного размера нарисованы черной краской, а в центре между ними выведена надпись: «Исследование». Это несколько странно, но мое дело не рассматривать стены. Я накладываю на свою рану био-бакту толстым слоем, несколько раз, истратив всю ампулу, но ни малейшего облегчения не наступает. Оторвав кусок ткани от ситхской робы, я перевязываю ногу и собираюсь продолжить поиски странного мальчика. Тишина вновь сбивает с толку — едва я выхожу на дорогу, меня атакует очередная тварь. Высокая полуразложившаяся фигура, явившаяся из тумана, смутно напоминает заключенного гуманоидной расы. Его грязно-желтый в трупных пятнах торс покрыт рваными ранами, местами на теле видны врезавшиеся и вросшие в плоть куски колючей проволоки. Черты «лица» скрывает проржавленная металлическая конструкция, пробивающая голый череп толстыми штырями, закрывающая врезанными в глазницы пластинами глаза и в неестественном оскале растягивающая рот, из которого на голый торс и грязные штаны постоянно стекает кровь, капая на землю с вываленного языка, болтающегося между несмыкающихся челюстей, при каждом шаге. Руки монстра вытянуты, деформированы обмотавшими их массивными старыми цепями, которыми он и пытается бить. Память о тюрьме вновь отдается в голове болью. Ни эта боль, ни ранение не влияют на то, как я работаю виброножом, расправляюсь с закованным в цепи чудовищем и стараюсь бесшумно, почти не дыша, неспешно двигаться дальше, в неизвестность, сокрытую в плотном тумане. Едва на пустынных улицах замечаю новый темный силуэт, я атакую первым, стараясь максимально рассчитать расстояние и силу, чтобы покончить с тварью одним ударом. И, чудовищно медленно крадясь вперед, я вижу этих тварей в тумане снова и снова. Как много этих монстров-«заключенных»! Почему я вообще должен вспоминать ту проклятую тюрьму?! Я одержал победу и разорвал оковы — что еще? Я сражаюсь, прибегая ко всей выдержке и осторожности, на какую способен, чтобы не растрачивать убывающие силы и не создавать шума. И все же я замечаю, что на пепельной земле за мной остаются кровавые следы.