Тихоокеанские сказки - страница 9

Через несколько дней, сын вождя Саги ра Имуля тяжко вдруг занемог. Никто не мог ему помочь, и его ждала неминуема смерть.

В это время друг текилей-малапов случайно проходил перед домом вождя и увидел женщин, пробежавших мимо него с горшками на головах. Он спросил их, куда они так торопились, и услышал в ответ:

— Мы несем воду, чтобы обмыть умирающего ребенка Саги ра Имуля; завтра поутру его уже не будет, наверное, в живых.

Тогда хозяин лодки крикнул:

— Аудагул ма гедид, — я мог бы его исцелить!

Женщины вошли в дом Саги ра Имуля и повторили ему слышанные ими слова. Вождь велел позвать незнакомца и попросил его оказать помощь его сыну. Человек согласился, но, прежде всего, пошел к себе домой и достал чудодейственный узелок. После того, он явился к больному. Но пока он делал приготовления для лечения, ребенок умер. Люди в доме вождя зарыдали и заплакали, а Сага ра Имуль сказал:

— Мой сын умер. Если ты можешь вернуть ему жизнь, я дам тебе очень много денег.

— Хорошо, — ответил хозяин лодки.

Он взял узелок и положил его на грудь умершего мальчика, который тотчас же опять открыл глаза и воскрес. Счастливый отец наградил спасителя своего сына большими деньгами, после чего тот вернулся домой и опять спрятал свой узелок в шкап.

Слух о происшедшем быстро распространился среди всего племени. Люди завидовали хозяину лодки, что у него было теперь так много денег, а кроме того, и такое чудесное сокровище. Как водится, они стали думать о том, как бы лишить его и того и другого. Они часто подкрадывались к дому человека и, притворяясь бедными, просили его поделиться с ними его богатством. Тот давал им, но очень мало.

Однажды хозяин лодки, ловивший на реке рыбу, вдруг увидел густой, черный дым, расстилавшийся над а’Имулем. Он почуял недоброе, и ему тотчас пришло на ум, что это горит его дом. Он бросил ловлю и поспешил назад. Добравшись до а’Имуля, он увидел, что его дом был, действительно, объят ярким пламенем, а высоко над огнем летал чудесный узелок, изнутри которого заключенный в нем кусочек гамараля кричал:

— Не горюй! Я здесь!

Человек проворно выхватил узелок из пламени и сказал поджигавшим его дом людям:

— Будьте благоразумны и, для вашего же блага, не отнимайте у меня узелка. Если вы снова попытаетесь это сделать, я брошу его в кусты, и он моментально исчезнет.

Но люди не вняли его словам, не переставали его донимать, и тогда он привел свою угрозу в исполнение.

Вот и вышло, что люди должны с тех пор умирать, потому что лишились животворящего гамараля.

Однажды рыбы украли у птиц несколько кокосовых орехов. Рассерженные птицы объявили рыбам войну. И те и другие собрали многочисленные армии и завязали кровавый бой.

Уже в самом начале сражения скат бросил в лицо раку свое копье за то, что тот примкнул к птицам. Острие сломалось и застряло на лбу рака, где оно торчит и по сегодняшний день. Совершив этот подвиг, скат убежал, а рак, преследуя его, тоже швырнул ему вдогонку свое копье и попал, как раз, ниже поясницы, где оно торчит у ската и до сих пор.

После этого, битва разгорелась, как громадный костер. Птицы поймали рыбу кузовка[7] и так оттрепали его, волоча по земле, что он стал похожим на ящик; потом они изловили камбалу и, в своей ярости, терли ее о подводные камни до тех пор, пока она не сплющилась в лепешку и не стала одноглазой. Наконец, птицам удалось захватить огромную рыбу — акулу, которую они так долго и так усердно били камнями по морде, что она стала кривой.

Все это увеличивало ожесточение боя. У птиц был перевес в силе, а кроме того, им помогало уменье летать, на что рыбы, как известно, неспособны. Поражение рыб было неизбежно, несмотря на то, что они творили чудеса храбрости, а один из их предводителей даже проявил исключительное мужество; это был морской еж: он подхватывал все копья, которые в него бросали, и не убегал, как его товарищи по оружию.

В то время в горах жила большая и могучая птица — орел. Бывая за морем, он неоднократно слышал об одном животном, огромных размеров и страшной силы, по имени Ликаматантар. Но орел не знал, что, на самом деле, это была небольшая раковина, умеющая обыкновение крепко присасываться к камням. Как бы то ни было, он подлетел к птицам и еще издали крикнул им: