Ткачи снов - страница 5
«Кому вы дали уйти?» - мысленно спросил он.
- Что если посланники знали о краже? - вставил один из стражников.
- Вы должны быть осторожными со словами, Перкан,- немного тише произнес Лариас. - Это рассердит посланников Осеннего царства. После того, как мы уже оказались несостоятельными...
- Но воры были тоже из Сыски. По крайней мере, судя по их внешнему виду. Очень странное совпадение, если хотите знать.
- Я это запомню. Есть новости из дворцового сада?
- Нет,- покачал головой другой стражник.
- Значит, им действительно удалось скрыться, - вздохнул он.
«Во имя Сува, я опоздал! Они уже закончили говорить о ворах! Я должен знать, кто они ... Что они украли ...»
Ледяной холод заскользил вверх по конечностям Канаеля, и по телу пробежала дрожь, пока он продолжал смотреть на Лариаса, а тот ничего не замечал.
«Я должен знать, что здесь сегодня произошло. Мне нужны ответы!»
Звуки утихли.
«Я слишком поздно погрузился в сон! Прошу ...»
Цвета всех предметов поблекли, одежда дворецкого без предупреждения потеряла свой светло-коричневый цвет. Золотая вышивка побледнела, точно так же, как красные ленты.
«Что здесь происходит?»
Как будто присутствующие мужчины почувствовали, что кто-то находится рядом, все повернулись в его сторону, но они смотрели не на него, а сквозь него. Канаель почувствовал, как побледнел. В глаза мужчин закралось измученное выражение, лица напряглись, как будто они страдали от сильной боли, и один за другим, они начали корчиться.
Его взгляд метнулся к Лариасу. Тот стал серым. Как завядший весенний цветок.
«Нет даже намёка на жизнь», пронеслось у него в голове. Его щуплое тело сотрясла дрожь, пока он пытался понять, что увидел.
- Канаель?
Раздался женский голос отовсюду, и в тоже время неоткуда.
Резко Кедриеля вырвали из сна. Боль. Покалывание на спине, как тысяча маленьких уколов. И темнота. Потом яркий свет.
Без предупреждения его дух вернулся в тело, и он выдохнул от боли. Небольшие, золотистые молнии взрывались перед глазами, и в первый момент он не мог понять, где находится.
Потом он вспомнил. Он всё ещё стоял возле лестницы, ведущей на нижние этажи.
Испуганно отпрянул и в тоже время распахнул глаза, резко отпустив мягкую ткань занавески. Потом, застигнутый врасплох, повернулся к матери. Как отмечено в протоколе, её сопровождали два хмуро смотрящих охранника, стоящих позади на расстоянии трёх футов.
Нервным жестом его мать, Пеала Де’Ар, владычица Летнего народа, отослала их, подождав, пока они не оказались вне зоны слышимости. Как всегда, на ней было одето тёмно-синее, широко спадающее платье.
Он знал, что она быстро набросила наряд на ночное одеяние. Так она уже делала, когда он был маленьким мальчиком. Её тёмные локоны, заплетенные в искусную косу, доставали до бёдер, осанка, как всегда гордая, подбородок слегка приподнят вверх. Как только мужчины отошли, она обеспокоенно посмотрела на него, а он втянул голову в плечи. Она не должна узнать, что он делал.
- Тебе уже давно пара спать. Что ты здесь делаешь? С тобой всё в порядке?
Канаель не поднимал головы.
- Я был голоден.
Он чувствовал, что она пристально на него смотрит, потому что его ложь была лишена фантазии. С другой стороны, лестница за занавесью вела также в кухню на нижнем этаже.
- И поэтому ты крадёшься ночью по коридорам? Ты мог бы послать Мирную луну.
При упоминании его камердинера Канаель поморщился. Старый сыч всегда следил за ним, как тень, везде его подкарауливал. К счастью, старый слуга имел глубокий сон.
- Или это связано с событиями последних дней? - продолжила Пеала.
Он слышал лёгкую улыбку в её голосе, но всё ещё не осмеливался поднять взгляд. Скрывать что-то от его матери было также бесполезно, как прогулять молитву в храме Сува.
- Ну, так что?
Канаель неохотно кивнул и поднял голову. В тот же момент Пеала распахнула угольно-чёрные, раскосые глаза и смотрела на него с таким выражением, которое он не мог понять.
Грубо она схватила его за подбородок, резко повернула к свету, исходящего от потрескивающего огня и начала тщательно разглядывать.
- Твои глаза ... - выдохнула она. - У них ... цвет ... они переливаются четырьмя цветами богов.