Точка излома - страница 2

  Где-то прогрохатало. Коля осмотрелся, но никакой тяжелой машины нигде не было видно. Неужели гроза? Но молнии вроде бы не сверкали, хотя, кто его знает, с этой странной погодой, была же гроза каких-то пару дней назад, а на небе вроде с утра ни облачка.

  Неожиданно Николай обратил внимание на людей. Они куда-то шли, в чем-то копошились, как ему показалось, такие же безрадостные, угнетенные тяжелыми мыслями, придавленные этой жуткой погодой, такие же, как и он сам... Даже вот тот ребенок в резиновых ботиках и с лопаткой в руке, направляющийся в песочницу, смеялся как-то неискренне. И что ему делать в мокрой и холодной песочнице, вот и смеется неискренне, Коля был в этом уверен.

  Нет, давайте попытаемся полностью восстановить ход событий. Примерно около года Коля стал замечать неладное: он похудел, пропал аппетит, стал каким-то капризным в еде, да и вообще капризен вне всякой меры, быстро уставал, а когда работал физически, очень быстро стала появляться одышка, для его возраста совершенно не характерная. Николай не сразу бросился к врачам, но когда наступило время, что не заметить изменения его здоровья было невозможно, а с мочой неожиданно пошла кровь, Коля просто вынужден был лечь в больницу на обследование. Увы, даже если все профессора местного медицинского будут твоими знакомыми, неутешительный диагноз, если он есть, все равно тебе объявят.

  Профессор-онколог, с которым Коля испытывал датчик чрескожного измерения насыщенности крови кислородом , взял на себя тяжелую обязанность объявления пациенту диагноза, который и звучал как приговор.

  - Николай, мы нашли у тебя опухоль в области почки, она небольшая, но дала метастазы. Могу сказать, что в данной ситуации операцию делать нет никакого смысла. Ты мужчина крепкий, так что курс-второй лучевой терапии и плюс химия, так что не все еще потеряно.

  - Виктор Алексеевич (так звали профессора), скажите откровенно, какие мои шансы? - голос Николая звучал как-то немного отстраненно, даже равнодушно, как будто он спрашивал не о себе, а о какой-то тетке Вали из Торжка.

  - Коля, извини, но ты сам просишь... - казалось, что медику стало немного неудобно, он как-то извинялся сам перед собой, что ли. - Дело в том, что если будешь сидеть на химии и лучевой - года три-четыре, больше тебе никто гарантировать не сможет... Если не лечиться - другой крайний вариант, можешь годика полтора-два протянуть, сам знаешь, что...

  - Я помню, Виктор Алексеевич, чем в более молодом возрасте рак возникает, тем быстрее он прогрессирует.

  - Да... но это не только рака касается... - Профессор, по всей видимости, хотел было прочитать коротенькую лекцию, но вспомнил, кто перед ним и сам себя тормознул.

  - Да, да, да... - Николай сокрушенно покачал головой.

  - Лично я тебе могу посоветовать: попробуй клинику в Израиле, там хорошо лечат такие формы рака. Кстати, на Кубе тоже, там, на Кубе, даже обойдется дешевле. Но я все-таки рекомендовал бы тебе Израиль.

  - А... да... спсибо... - почти сквозь зубы процедил Коля Безрук, после чего покинул профессорский кабинет с чувством некоторого облегчения: что надо, он услышал, а тянуть это все дальше не имело никакого смысла. Может быть, профессора прорвало бы еще не парочку бесполезных советов, типа лечения в Израиле, да слушать кого-то больше не хотелось.

  Этот день изменил в жизни Николая очень и очень многое. Где-то, в глубине души, он подозревал, что может случиться что-то неприятное, что надо будет бороться, но был совершенно не готов к тому, что диагноз будет, фактически, приговором.

  - Безрук!

  - Да...

  - Конечно, мы должны были бы вывести вас на третью группу, для начала, но по совокупности диагнозов...

  Врач подождал, выдержал паузу, но Николай никак на его тираду не реагировал. Обычно дальше шел традиционный вопрос "Сколько?" - от более догадливых пациентов, но не в этом случае.

  - Но за вас просил сам Виктор Алексеевич, а я не могу ему отказать. Вторая группа, бессрочно.

  - Скажите, а вы уверены, что я дожил бы до переаттестации на вторую группу?