Токеа и Белая Роза - страница 11
Чужеземец обессилел от потери крови, сочившейся из бедра, — аллигатор нанес ему серьезную рану. Заметив это, индианка со словами: «Твой бледнолицый брат искусан водяным гадом», сорвала с шеи Розы платок и столь же проворно принялась рвать пучки травы и прутья. Затем, сломав о колено ствол молоденькой пальмы и содрав с нее кору, нащипала несколько нежных волокон. После чего подошла к незнакомцу и, первым делом, наложила ему на бедро жгут из волокон. Потом приладила пучок травы и обвязала рану платком. Все это заняло у нее считанные секунды.
— А теперь нужны твои руки, сестра, — сказала она Розе.
Канонда подхватила раненого под мышки сзади и с помощью Розы понесла через заросли. Насколько легка и неуследима в движениях была она минуту назад, настолько же нетороплива и основательна теперь, когда переносила чужеземца в его лодку. Наклонившись к Розе, она прошептала ей несколько слов, и Роза мгновенно побледнела. Они наклонились к раненому. Жизнь, казалось, покидала его. Землистый цвет лица, впадины глаз и щек говорили о том, что ему пришлось терпеть голод и лишения, быть может, не одну неделю. Он более напоминал выброшенный на берег труп, нежели живого человека. Выбеленные морской пеной волосы жесткими прядями спадали на лоб, одежда выгорела на солнце. И все же он производил впечатление совсем юного человека. И черты его лица, хотя страдания их изменили, не были лишены привлекательности.
— Наш бледнолицый брат приплыл в каноэ вождя Соленого моря. Но он не похож на его воинов.
— Наверное, он из тех, кого они называют матросами, — предположила Роза.
— Нет, — уверенно возразила Канонда, — посмотри на его руки, они едва ли сильней моих. Ладони нежны, как у девушки. А как они пожелтели от морской воды!
— Так, может быть, это гонец?
Индианка снова покачала головой.
— Сама посуди: он приплыл из Соленого моря в большое озеро, которое пьет воду из наших рек, но он не сумел провести каноэ через заросли. Водяного гада он принял за гнилую корягу и наступил на него, а тот вонзил в него свои зубы. Твой бледнолицый брат бежал от вождя Соленого моря.
Канонда сказала это с такой убежденностью, будто сама сопровождала чужеземца во время его скитаний.
— А не думает ли Канонда, что ее бледнолицый брат замерзнет холодной ночью или погибнет от лихорадки? Хотя ни ей, ни ее родичам он не сделал ничего плохого.
— Моя сестра говорит, как бледнолицая женщина. Но Канонда — дочь мико, — заносчиво возразила индианка, но тут же лицо ее посветлело, и она поспешно добавила:
— Канонда поможет Розе заступиться за бледнолицего брата. Однако сначала давай спрячем его в большом дупле.
Девушки снова подняли раненого и понесли его в сторону частокола пальметто. Это стоило им огромного труда. Белая Роза, как подкошенная, упала на землю. У Канонды еще хватило сил прислонить юношу к поваленному стволу, после чего она тоже рухнула на траву.
Последние лучи солнца еще скользили по верхушкам деревьев, а в нижних ветвях уже густел сумрак, когда Роза, как уговорились, разбудила Канонду. Индианка живо вскочила на ноги, и вскоре девушки углубились в лес.
Вот они остановились возле гигантского дерева. Мертвый ствол, увитый диким виноградом, образовал у основания причудливое подобие пещеры, в которой могло бы поместиться десятка два человек. Тщательность, с какою пещера была прибрана, равно как и близость источника свидетельствовали о том, что здесь во время охоты нередко ночуют индейцы.
Канонда осторожно вошла внутрь пещеры и, убедившись, что она пуста, через минуту вернулась. Девушки поспешили к старому кипарису и, собрав целые охапки испанского мха, покрывающего его сучья, понесли их в пещеру, чтобы устроить там постель. Индианка притащила ко входу несколько гнилых стволов: ночью сюда мог наведаться медведь или ягуар.
Вскоре раненый был опущен на довольное мягкое ложе. Индианка нагнулась к юноше и прошептала:
— Всякий раз, как только тьма окутает землю, канонда будет приходить к своему брату и смачивать его рану бальзамом.
Ее слова остались без ответа. Если бы не его слабое дыхание, юношу можно было бы счесть покойником.