Толчки - страница 6

Вечером воскресенья меня мандражило. Последний раз у меня такое чувство было, когда я впервые устраивался на работу летом, и боялся произвести негативное впечатление. Я тогда не спал полночи перед первым рабочим днем. Сейчас это было недопустимо. Мне нужно было выспаться. Но уснуть мне не давали страшные картины того, что могло бы случиться завтра. Одолеваемый этими образами я мало-помалу заснул.

Проснулся я в прекрасном расположении духа, хоть и немного проспал. На место вчерашнего мандража пришло чувство, которое возникает у тренера футбольной команды, которая взяла чемпионат мира и он, после этого идет к ним в раздевалку. Чувство победителя.

С этим чувством я и пошел в школу. Пришел я к третьему уроку и, зайдя в класс, мои глаза лихорадочно искали, среди прочих, одно лицо. Но его не оказалось. Дело в том, что Лена еще в прошлый четверг написала в группу класса, что она заболела. Я искренне надеялся, что к сегодняшнему дню она уже выздоровеет, особенно если учесть, что мой тогдашний стишок она прочитала. Это я знал точно: за пять лет пользования этой соц.сетью волей-неволей научишься понимать, когда твои сообщения прочитаны, а когда нет.

Но чуда не произошло.

Придя домой после уроков, я обнаружил, что запал мой поугас. Меня стало меньше интересовать, что случилось с Леной. Одеяло внимания на себя перетащили домашние задания. Их в тот день было и впрямь очень много.

Не обнаружив ее в школе и во вторник, я забеспокоился. За пять дней, при желании, можно спокойно вылечиться, а ее нет уже целых шесть. У нее же обычная простуда, как с простудой можно лежать шесть дней?

Под тяжестью этих мыслей я решил действовать. И, если не помочь ей выздороветь, то точно поднять настроение. В этот раз стишок уже как будто сам ложился на лист:

«Твои глаза, как свет луны

Они так красотой полны

Очарованьем снабжены

Не зря они тебе даны!»

По обыкновению, только написав, я его тут же отправил.

Но в этот раз она ответила.

Она ответила не на этот стишок, а на предыдущий, где говорилось, что она мне нравится. Ответом был маленький вопрос: «Давай обсудим это при встрече?». Меня холодный пот прошиб, когда я это прочитал. Я сразу же ответил: «Конечно». И на этом наша тогдашняя переписка закончилась. Но последствия ее я никак не мог предугадать.

Половину следующего дня я не помнил, потому что чувство эйфории после вчерашнего затмило собой все, что только можно. Я не помнил только половину, поскольку вторая половина запомнилась мне на всю оставшуюся жизнь. Тогда пустовало не только место Лены, но и соседнее. Она на всех уроках сидела с Дашей, своей единственной подругой в классе. Но сегодня не было и ее. Сначала меня это даже обрадовало. Когда не было Даши, это значило, что этот день не так уж и плох. Но счастье было недолгим. Она пришла уже к четвертому уроку. Я ее давно такой не видел: лицо перекошено, глаза бешено вращаются в глазницах и бегают по классу, выискивая кого-то. Я моментально догадался, кого она ищет, хоть тогда и не понял, почему. Она уставилась на меня своими безумными глазами и мотнула головой в сторону двери. Я вопросительно поднял бровь, но она отвернулась и вышла. Подождав с секунду я вышел за ней.

Все случилось очень быстро.

Как только я вышел, она схватила меня за грудки и прижала к стене. Я никогда, до сих пор, не замечал в ней такой силы! Сквозь плотно сжатые зубы она проговорила:

– Значит так, ублюдок, слушай внимательно, повторять не буду. Если ты еще раз пришлешь Лене свои говенные стихи, то по кнопкам тыкать будет нечем. И вообще, ты не в ее вкусе, – она оглядела меня с презрением. – Как ты вообще можешь нравится девушкам?

После этого я много думал о ее словах. По большому счету угроза была пустяковая, так, сказала для того, чтобы сказать. Но в тот момент важно было то, как она это сказала. Глаза, идеально круглые смотрели на меня с расстояния пятнадцати сантиметров с выражением лютой ненависти. После того, как она меня отпустила и я, на негнущихся ногах зашел обратно в класс, я обнаружил на своей рубашке капельки слюны.

С этого-то все и началось.