Только через мой труп - страница 9
– Моя дочь? – взорвался Вульф. – Что за околесицу вы несете!
– Я утверждаю, что Нийя – ваша дочь.
– Моя дочь… – Вульф лишился дара речи. Наконец голос у него прорезался снова: – Вы же говорите, что ее фамилия – Тормик.
– Да, в Америке ее зовут Нийя Тормик, так же как меня – Карла Лофхен.
Вульф, выпрямившись, пожирал ее глазами. Девушка стойко выдержала его взгляд. Так они и сверлили друг друга взглядами.
– Вздор, не верю! – наконец выпалил Вульф. – Моя дочь бесследно исчезла. У меня нет дочери.
– Вы не видели ее с тех пор, как ей исполнилось три года. Верно?
– Да.
– А стоило бы повидать. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. Она очень хорошенькая. – Карла открыла сумочку и порылась в ней. – Я подозревала, что вы мне не поверите, поэтому прихватила с собой один документ. Мне его дала Нийя.
Она протянула ему какую-то бумажку:
– Вы сами вписали сюда свое имя…
Она продолжала что-то говорить, пока Вульф хмуро изучал бумагу, держа ее под углом к окну, чтобы лучше падал свет. Медленно и внимательно он прочитал документ – и стиснул челюсти. Не спуская с него глаз, я слушал, что́ говорит мисс Лофхен. Непредсказуемы все-таки эти черногорки: сперва прячут бумажки в книги, потом извлекают на свет божий свидетельства о рождении. Похоже было, что мы уже по уши увязли в их делах.
Вульф дочитал бумагу до конца, осторожно сложил ее и упрятал в карман.
Мисс Лофхен решительно протянула руку:
– Нет-нет, отдайте документ мне. Я должна вернуть его Нийе. Или вы сделаете это сами?
Вульф посмотрел на нее и пробормотал:
– Пока это еще ничего не доказывает. Да, документ подлинный, и там стоит моя подпись. Он и впрямь принадлежал моей дочери. Или принадлежит ей, если она жива. Но, кто может знать, вдруг документ украден?
– С какой стати? – Карла пожала плечами. – Ваши подозрения переходят все разумные границы. Документ украли, провезли через океан сюда, и зачем? Чтобы здесь, в Америке, как-то надавить на вас? Помилуйте, вы, конечно, личность замечательная, но уж не настолько. Нет, документ вовсе не украден. Меня послала к вам та самая девушка, о которой в нем идет речь. Она сама попросила, чтобы я предъявила его вам и рассказала, в чем дело. Поймите же, она попала в беду! – Карла гневно сверкнула глазами. – Неужели у вас каменное сердце? Или вы не понимаете, что впервые увидите свою взрослую дочь уже только в тюрьме?
– Не знаю. Думаю, сердце у меня не каменное. Но я и не простофиля. Когда много лет назад я вернулся в Югославию, чтобы найти ту девочку, я так и не сумел ее разыскать. Поэтому мне сейчас трудно судить. Не знаю.
– Но зато ваша Америка ее отлично узнает! Дочь Ниро Вульфа в тюрьме за воровство! Но только она не воровка! Она ничего не украла! – Карла вскочила и, опершись о стол обеими руками, наклонилась к Вульфу: – Пф!
Она снова уселась в кресло и опять сверкнула глазами – на этот раз в мою сторону, видимо, чтобы я усвоил: поблажек не будет никому. Я подмигнул ей, возможно нарушив тем самым этикет. Ведь если гипотеза о ее княжеском происхождении была верна, то я мог в самом лучшем случае рассчитывать на роль холопа.
Вульф глубоко вздохнул. Повисла тишина. Я слышал даже их дыхание. Наконец он пробормотал:
– Нелепость какая-то. Абсурд. Чушь собачья. Может, вы и научились каким-то трюкам, только в жизни есть фокусы почище. Я многих засадил за решетку, хотя и немало кого уберег от тюрьмы. И вот извольте! Арчи, возьми блокнот. Мисс Лофхен, пожалуйста, расскажите мистеру Гудвину подробнее о той беде, в которую попала ваша подруга.
С этими словами Вульф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Она принялась рассказывать, а я записывал. Дело было темное, и мы могли здорово погореть на доверии к неведомо чьей дочери. Обе девушки преподавали в школе-студии танцев и фехтования Николы Милтана, расположенной на Восточной Сорок восьмой улице. Клиентура у школы была сплошь привилегированная, и цены за уроки соответственные. На работу девушек устроил Дональд Барретт, сын Джона П. Барретта из банкирской фирмы «Барретт и Дерусси».
Уроки танцев проводились в отдельных комнатах. Фехтовальные залы располагались этажом выше. Их было три – один большой и два поменьше. При них имелись две раздевалки, мужская и женская, с запирающимися шкафчиками, где клиенты переодевались в спортивные костюмы.