Сестра Роза была с ними, в крови, но живая. — Мы сделаем для него всё что сможем, — сказала она.
Храмовник пожал плечами, словно не имело значения, будут они что-то делать или нет, хотя это значило для него очень много. Он показал на растущую лужу крови под Озриком. — Смотри, сестра! Как ты и сказала, есть только кровь. Все мы истекаем ей. Могучие и кроткие, высшие и низшие. Кровь верующих питает землю каждого имперского мира, и это верно. Запомните его, запомните кровь, которую он пролил за вас.
Санитары изо всех сил старались положить облачённое в броню тело Озрика на носилки, которые оказались слишком короткими для него. Браск бесстрастно наблюдал. Потеряв терпение, Роза разозлилась и послала за медицинскими сервиторами. — Быстрее! Он умирает!
В шлеме Браска жизненные показатели Озрика стали беспорядочными. Осталось недолго.
— Не бросайте его тело. Он должен сослужить ещё одну службу.
— Да, брат, — ответила сестра.
Астартес не сводил взгляда с умирающего брата. — Смотри, чтобы вы были готовы к отходу, сестра. Орки вернутся. Выступаем через десять минут.
Не оглядываясь, он зашагал к “Катафракту”.