Только между нами - страница 25

стр.

Она хотела сказать ему, что Чапел-Хилл тоже скучает, но на самом деле, даже посылать намеки, было для нее слишком сложным.

«Спорим, ты все-таки полюбишь округ Колумбия», написала она.

«Плюс, в понедельник у тебя начинается новая работа».

«Я уверен, что это ничто, по сравнению с управлением студенческой газетой».

«По крайней мере, за нее платят».

«Точно».

«Слишком не покоряй Пенсильвания-Авеню, пока идет твоя стажировка», написала ему Лиз, не отрываясь от сенсорного экрана и чуть не врезавшись в кого-то.

«Есть лучший способ провести лето».

Лиз снова широко улыбнулась. Он флиртует с ней? Она не могла сказать наверняка.

«Ну, я должна найти свое место».

«Дай мне знать, как все идет, и получай удовольствие!»

В приподнятом настоянии от переписки с Хайденом, Лиз спрятала свой телефон обратно в сумочку. Он скучал по Чапел-Хилл и газете. Он переписывался с ней смс-ками, находясь вдали. Должно быть, он скучает и по ней.

Проведя руками по платью, она убрала еле заметные складки, материал был мягкий и шелковистый. Это помогло ей расслабиться, пока она искала карточку со своим именем. Когда она подошла к столу, то обнаружила, имя Хайдена вместо своего. Нельзя сказать, что она была так уж удивлена, поскольку замена произошла в последнюю минуту. Она сидела во втором ряду столов рядом со сценой с правой стороны. Это было самое лучшее место, которое она могла себе представить.

Лиз положила клатч на стол рядом с именной табличкой и выдвинула стул. За ее столом пока не было ни одного человека, и ни одного знакомого имени, с кем предстояло ей сидеть. Она была удивлена, кем они все были в действительности.

Ее глаза окинули банкетный зал. Она узнала немало политических фигур и членов их команды, которых, вероятно, ей следовало знать. Она хотела разузнать, где собирались выступить политики в ближайшее время, или, в крайнем случае, получить приглашение на их мероприятия. На словах это было легко. Она решила в первую очередь следить за выборами сенатора, выборами в Конгресс от штата, выборами губернатора и наблюдать за местными выборами округа Ориндж.

Свет ламп замерцал в банкетном зале, указывая, что гала-вечер начинается. Персоны, собравшиеся вместе и общающиеся со своими друзьями, разделились, чтобы вернуться на свои места. Старые богатые белые женщины, которые, казалось, знают друг друга, окружили Лиз со всех сторон. Они непрестанно говорили о местной политике, которая существовала несколько поколений назад, и Лиз как могла старалась поддержать их разговор.

Мужчина в черном костюме и синем галстуке целенаправленно взошел на сцену, прерывая их разговор. Люди постепенно затихли, пока наблюдали за ним. Он поправил микрофон на трибуне и улыбнулся толпе. Это был пожилой джентльмен лет шестидесяти с хвостиком с торчащими средней длины, седыми волосами. Его квадратное, морщинистое лицо было вытянуто и измождено.

Лиз узнала в нем сенатора Марка Эббота. Он уже объявил о своем уходе, и кое-кто уже претендует на его место, вызывая разногласия на предварительных выборах, и позиционируют себя жизнеспособными номинантами.

— Добро пожаловать на пятьдесят третий ежегодный гала-вечер Джефферсон-Джексон, — прорекламировал он хрипло в микрофон.

Толпа разразилась аплодисментами. Лиз вежливо хлопала вместе со всеми.

— Сейчас я знаю, что вы все думаете, что, вероятно, я так же был еще на первом гала Джефферсон-Джексон, — послышался легкий смех. — Но мне придется разочаровать вас в этом отношении. Я участвовал в довольно многих этих событиях, и я буду первым, признавшим, что это чертовски хорошая вечеринка. Так что спасибо, что пришли. — Последовал очередной раунд аплодисментов.

— Вы, наверное, все голодны и интересуетесь, когда этот старый дед собирается заткнуться, но я должен позволить еще одному человеку выйти на сцену, прежде чем мы позволим вам сорваться с крючка. Я заранее извиняюсь, что это не стейк, так что вы можете все сдержать ваши жалобы.

Лиз хихикнула. Она слышала сенатора Аббата прежде, выступающего в студенческом городке, но она не помнила, чтобы он шутил. Пенсионеры, наверное, действительно должны были знать его имя.