Только по паспорту? - страница 50

И всё.

Кругом лес. Есть лишь одна тропинка на юг, ведущая к другому похожему на наше поселению, от него тропинка идёт к ещё одному и так далее. За семь дней пешего перехода можно добраться до городка Первых Ахров. Я была там лишь один раз двенадцать лет назад, ещё совсем девчонкой. Вот это ГОРОД! Столько людей, зданий, все вокруг незнакомы и вечно кто-то куда-то спешит. Но это тогда. А сейчас мне и здесь всё нравится. Есть работа, есть подруги, приходящие к нам на постой авантюристы рассказывают интересные истории из внешнего мира. Пока у нас есть староста Нипуллон и Цветок Роста, всё так и будет.

А три недели назад появился он. Прямо после окончания сезона дождей. Весь мокрый, озябший, одежда вся рваная, в дырках, подпаленная. Это был первый гость с севера за всё время. И это был Герой. Несмотря на внешний вид, Герой оказался при монетах. Даже при золоте. Заселился в нашу таверну.

Общительный. Со всеми перекинулся хоть парой словечек. В первый вечер к нему в комнату пришёл староста Нипуллон, через два часа мы всем составом работников таверны видели незабываемую сцену — Герой со старостой на пару пили самый крепкий алкоголь из наших запасов («Вот это по-нашему!», «Согласен!», «Не то, что эта вода безвкусная!»), шутили, смеялись, болтали. Разошлись только под утро. Лоркен, владелец таверны, знавший старосту пятьдесят лет, несколько дней прийти в себя не мог.

Героя… его зовут Влад.

Я поднялась на второй этаж и подошла к самой крайней комнате. Интересно, хоть в этот раз получится сделать сюрприз? Тихонько открыла дверь. Заглянула внутрь. Как всегда. Кровать была заправлена, а Влад сидел за столом в углу комнаты. Над одной рукой у него горел Светлячок, становясь то более ярким, то обратно тускнея, второй рукой он держал нож, раскрытой ладонью вниз. Нож и не думал падать, будто приклеенный. Влад постоянно занимается магией. По полдня проводит в лесу, возвращаясь лишь под вечер. Иногда потрёпанный. Зачем? Сила очень важна, конечно, но и… в общем можно и по-другому. Увидев меня, Влад прервал магию, ловко вскочил со стула и быстро оказавшись прямо передо мной поцеловал в лоб.

— Проходи, Лерди, — буквально затащил он меня в комнату.

Я сначала возмущалась этим его поцелуйчикам, что я — ребёнок какой, но теперь привыкла. Да и приятно даже как-то, наверно. Может быть.

Подошла, поставила поднос с завтраком на стол. Не успела повернуться, как Влад подскочил и приобнял меня сзади. Нет, Герой, так меня не возьмёшь! Вывернулась из его рук, присела на кровать и уставилась на дверь.

— Хо-хо, какая ты строптивица сегодня, мне нравится, — весело сказал Влад.

Много болтаю — нравится, какая молчаливая — нравится, податливая — нравится, агрессивная — нравится, глупышка — нравится, умненькая — нравится. Но я найду, найду что тебе не нравится, и ты всё сделаешь, чтобы было как нравится.

Пока почему-то не получается.

Но сегодня я не просто пытаюсь узнать твою слабость, я действительно обижена. Думаешь я не видела, как ты вчера перед возвращением в Стан купался в Лейке, а Марика на бережке сидела рядом с твоей одеждой, и только знай глазками стреляла. Тебе это тоже небось понравилось. Ну ладно Влад, никаких обещаний мы друг другу не давали. Помнится, в нашу первую ночь, он даже говорил о том, что возможно ненадолго здесь и что-то подобное. Особо не помню, но выглядел он при этом очень мило, стеснительно. А вот с Марикой мы дружим с самого детства. Её тоже можно понять, невиданный Герой из другого мира, когда ещё такого увидишь, но ведь подруга же. Понять могу, но и обижаться имею право. А вообще, все девушки моего возраста в Стане у меня в подругах, удобно получилось.

Влад присел на колени перед кроватью, положил руки мне на колени:

— Ну же, посмотри на меня, давай, — ладно, уговорил. — Прям как воробей нахохлилась. Какая же ты милая, — засмеялся он в конце.

— Марика тоже милая? — обиженно буркнула я.

— Не знаю. Милая? — резко стал серьёзным Влад.

— Не милее меня, — констатировала я.

— Согласен. Не видел, что у неё под одеждой, так что по красоте сравнивать будет не честно, но милее тебя она точно быть не может, — и лыбится, гад, лыбится.