Только по приглашениям - страница 17

Ее карие глаза излучали абсолютную невинность. Она моргнула, ожидая моего взволнованного ответа.

— Э-э, нет, спасибо, — уныло проговорила я.

— Да не ей! Нуждающимся! — воскликнула Вена, закатив глаза, потом взяла пилочку и принялась пилить ногти. — Не обращай на нее внимания, Лизательница окон, — обратилась она ко мне, вырвав свитер из пальцев Лондон. — Чем она худее, тем глупее становится.

Я усмехнулась.

— Боже мой! Да ты просто завидуешь! — сказала Лондон, замахнувшись на Вену.

А после они обе плюхнулись на кровати и продолжили свой ритуал прихорашивания. Я достала из шкафа очередную пару красных туфель и поставила ее в ряд с остальными красными туфлями для сравнения высоты каблука. Почти закончила. Вскоре наконец-то смогу вернуться в свою комнату и принять душ.

— Сегодня на кампусе я видела Уолта Уиттакера, — небрежно заметила Лондон.

У меня мгновенно волоски на шее встали дыбом. Целый день мне чудом удавалось избегать Уита. Каждый раз при виде меня он краснел и отводил глаза. По всей видимости, наше знакомство так же смущало его, как и меня. Во время еды он большую часть времени болтал с преподавателями, сидя за их столами, — ни один ученик раньше такого не делал. А за пределами столовой я его вообще не видела. Интересно, Города-Близнецы знали, что мы целовались?

— Ви, я уж постараюсь сделать его своим.

Видимо, нет.

Вена фыркнула от смеха.

— Я тебя умоляю. Следующие пару недель каждая девушка на кампусе будет охотиться за Уиттакером.

Чт... Почему?

— И что? Думаешь, я не смогу прибрать его к рукам? — с недоверием спросила Лондон.

— У тебя столько же шансов, сколько и у других, — ответила Вена. — Никто не знает, что творится в этой огромной голове. Лично я всегда считала его геем.

Подавив смех, я убрала последнюю пару красных туфель на место. Если он гей, то это объясняет у него отсутствие навыков в ласках.

— То, что он гей, не означает, что я не могу им воспользоваться, — заявила Лондон.

А потом они обе рассмеялись. Я поднялась на ноги и шлепнула ладонями по фартуку. С одной стороны мне до смерти хотелось узнать, для чего Лондон намерена использовать Уита. Деньги? Сомневаюсь. У здешних учеников их такое количество, что некуда девать. Но больше всего мне хотелось убраться отсюда. К тому же, что-то мне подсказывало, что они все равно мне не расскажут.

— Готово, — объявила я.

— Ты свободна, — пренебрежительно бросила Лондон.

Я метнула в нее убийственный взгляд, но она его даже не заметила. Потом развернулась и вышла. Всю дорогу до своей комнаты я практически бежала по тускло освещенному коридору, проносясь мимо серии черно-белых фотографий Биллингса «Сквозь времена». В свое время я оценила прекрасные очертания Биллингса, его блестящие деревянные панели, толстые ковры, бронзовые канделябры на стенах, стеклянные окна в обоих концах каждого коридора. Но сейчас лишь видела то, что необходимо почистить, протереть, отполировать. Я не могла так быстро вернуться к себе и отделаться от всего этого. Моя рука уже легла на дверную ручку, когда я услышала, как кто-то шел за мной по коридору.

— Мисс Бреннан.

Я остановилась и закрыла глаза. Она уже близко.

Ко мне стремительным шагом приближалась миссис Латтимер, женщина средних лет, комендант общежития Биллингс. Ее походку сковывала облегающая юбка-карандаш. Темные волосы были собраны в пучок, а белая рубашка, как всегда, застегнута на все пуговицы, шею украшали три нитки жемчуга. Миссис Латтимер была худой и угловатой, с бугристой кожей. Ее нельзя было увидеть без густого слоя подводки для глаз и туши. Она, видимо, считала, что, если привлечет внимание к своим тусклым глазам, обычный человек не заметит довольно большого родимого пятна на подбородке. Я встретилась с ней в свой первый вечер в Биллингсе, и тогда она посмотрела на меня так, словно ее озадачило само мое существование. С тех пор я ее избегала.

— Мисс Бреннан, я понимаю, что сегодня утром вы заправили все кровати, — сказала она, сложив перед собой свои морщинистые руки.

Постойте-ка. Она знает об этом?

— Но вы почему-то пропустили мою, — вскинув подбородок, продолжила она. — Я была бы признательна, если бы вы оказали мне такую же любезность, как и остальным женщинам в этом общежитии.