Толя, Коля, Оля и Володя здесь были - страница 27

– Эй, ребятки! – жалобно крикнул один из опоздавших. – Я врач! Могу пригодиться!

Но ребятки были, видать, здоровыми людьми и болеть в ближайшем будущем не собирались.

Дядя Коля все это время неподвижно сидел на рюкзаке и, казалось, ничем не интересовался. Но, оказывается, под кожаной курткой его закипал справедливый гнев. Между плашкоутом и «Туркменией» уже образовалась порядочная щель, когда дядя Коля вдруг сорвался со своего рюкзака и с негодующим криком: «Позвольте!» – кинулся к борту.

Паганель и мужчина, назвавшийся врачом, едва успели перехватить его над самой бездной и потом уж до самого причала не выпускали из рук.

ГЛАВА XI

Утро надежд, которые потом сбываются.

На вертолете вокруг острова.

На следующее утро мы все проснулись в прекрасном настроении. Солнце, пробивавшееся сквозь редкий туман, заливало наш отдельный номер (три койки и одна раскладушка) мягким розовым светом. Мы лежали под одеялами и вслух размышляли: отчего это нам так приятно и радостно? Дядя Коля закурил трубку, и его даже не вытурили в коридор, как бывало раньше. Наоборот, папа добродушно спросил, что за табачок он сегодня курит: «Золотое руно» или «Принц Уэльский». Дядя Коля ответил, что он курит «Нептун», перемешанный с махоркой.

– Прекрасный запах, – похвалил папа. Подумав еще немного, мы пришли к выводу, что хорошее настроение наше объясняется счастливым устройством в гостиницу, на что вчера вечером, сойдя с теплохода, мы не очень-то рассчитывали и были готовы уже ставить палатку где-нибудь за околицей Южно-Курильска. Такой ночлег нам предсказывал один путешествующий студент на «Туркмении». Студент скитался по островам уже два месяца, он был тертый, штопаный, исхудавший до костей и все на свете знал. Здесь, говорил он, не любят праздношатающихся туристов Их не любят рыбаки, представители местной власти и администраторы гостиниц. Больше всего туристов не любят пограничники – и это как раз самое печальное. Потому что у пограничников, во-первых – транспорт, а во-вторых, – право не пускать. Так что, говорил студент, скорее всего, мы сможем посмотреть только ничем не примечательный унылый городишко Южно-Курильск, ну еще берег, который здесь захламлен гниющими останками судов, бочками, цистернами и прочими железяками, да, может быть, горячий пляж. В глубь же острова нас не пустят, а если и пустят, то не помогут транспортом – и тогда мы будем блукать по здешнему бездорожью не меньше месяца, так ничего толком и не увидим, наголодаемся, пооборвемся, простынем и выберемся на материк такими скелетами, что нас мать родная не узнает. Если, конечно, выберемся. А то ведь могут разразиться ливни, бури, тайфуны – и тогда вообще придется зимовать.

Паганель деликатно намекнул студенту, что мы все же рассчитываем на некоторое содействие, поскольку представляем не то чтобы праздношатающихся туристов, а, в некотором роде, лекторскую группу – сочетаем, так сказать, приятное с полезным.

Студент посмеялся над Паганелем. Здесь таких лекторов, сказал он, полтеплохода. И лекторов, и артистов – кого хочешь. Есть свои академики Келдыши и Леониды Утесовы. И все за вертолетик или вездеходик готовы хоть на голове стоять. «Вы присмотритесь внимательнее», – сказал он.

Мы присмотрелись. Теплоход и правда, наполовину был забит туристами. Мы очень скоро научились отличать их: по штормовкам, рюкзакам, а главное – по угрюмым лицам.

Интересно бы узнать, кто пустил слух, что туристы веселый, неунывающий народ? Наверняка этот человек видел туристов только в пригородных электричках, где они действительно бывают веселыми, когда вечером, возвращаясь домой, радостно поют: «Попал я, бедненький, в холодную ночевку, и холод косточки мои пересчитал». Я думаю, они радуются тому, что на самом-то деле ни в какую холодную ночевку не попадали, а только утром выехали за город, хорошо отдохнули – накупались, позагорали, съели все консервы, весь плавленый сыр и копченую колбасу, и теперь у них прекрасное настроение. Кроме того, они захватили в электричке все сидячие места и знают: никто их не сгонит – туристов сгонять не принято. Просто отдыхающего можно – он в холодную ночевку не попадал. А туристов, считается, нельзя. Вот они и веселятся.