Том 1. Стихотворения и песни - страница 14
Там в океане пламя неземного,
Вскипают бури неземной любви.
Какой корабль, надеждой окруженный,
Рванется разузнать, что там в огне?
Какие убиваться будут жены
Сгоревших в неразгаданной стране?
И долго это горе будет плавать
И голосить у ветра на крыле,
И долго свет созвездий будет плакать
Над памятью сгоревших кораблей.
Но кто-нибудь опять начнет атаки,
Чтоб засветить открытий фонари…
Но ты держись подальше этой драки,
Но ты не открывай меня — сгоришь!
1960
«Что ж делать нам? Железный путь великий…»
Что ж делать нам? Железный путь великий
Трясет теплушку множество часов.
Закат распял оранжевые блики
В окне, за краем северных лесов.
Что ж делать нам? Мы курим папиросы.
Сидим. Лежим на разные лады.
Решаем наболевшие вопросы:
Как скучно. Как достать ведро воды.
Какие бабы есть теперь на свете
В балете, скажем, или в оперетте.
Кого напоминают облака
И как от жестких нар болят бока.
Гремит состав по сопкам по горбатым,
Лежат на полках наши автоматы.
Лежат, пока черед их не настал.
Ведь через час — условленный сигнал!
Ведь через час — прыжок на талый снег.
Противник справа (справа же успех!).
Ура, ура! Беги, мой друг, беги,
Пусть хвоя приглушит твои шаги,
Шаги-прыжки по странным облакам,
Как будто ты — сплошной невеликан —
Бежишь на великанский пулемет, —
Захочет он — Галактику убьет!
Но в прорези прицела — не звезда,
А в прорези — травинка-лебеда,
А над травой — вершина бытия:
В зеленой каске голова твоя.
Стальной боек грохочет исступленно
В пустые окна холостых патронов,
И гильзы вылетают. Мы — шутя!
Играются два малые дитя —
Армейская дивизия с полком.
Армейская коллизия с дымком.
Потом, с врагом обнявшись, мы поем,
Петрозаводскую мы водку пьем
И, пулеметы вытащив из рва,
Потом с врагом прослужим года два
И демобилизуемся. И скоро —
Живет в нас город. И мы сами — город.
Мы ходим на гражданскую работу,
Мы водку пьем за северную роту,
Которая в густых снегах потела
И, в общем, воскресала всякий раз.
…И в прорезь нешутейного прицела
Внимательно рассматривала нас.
1960
В ТВОЕЙ ДУШЕ
Глухим путем геологи шагают,
Немым камням давая имена,
А я сто лет в душе твоей плутаю
И не могу никак тебя узнать.
Вот я иду по тем исканьям длинным,
Готовый встретить радость иль печаль.
Я выхожу на синие вершины
И вижу даль опять, сплошную даль.
Привет, друзья, из лабиринтов улиц —
Я ухожу с надеждой на крыле.
Давно домой геологи вернулись,
А мне тебя искать еще сто лет!
1961
ПАРЕНЬ HOC
Он возвращался с работы поздно,
Он пас на полянах овец и коз.
Звали его пастухом колхозным
Иль просто парень по кличке Нос.
Носу его старики удивлялись:
Вот если бы хлеб на полях так рос!
Девушки с фермы обидно смеялись:
Вот едет парень по кличке Нос!
Парень уехал, и мы допустим:
Была обида, но только всерьез.
Нос не причина особой грусти —
Решил наш парень по кличке Нос.
И как-то однажды на тихую пристань
Кто-то приехал и весть принес:
Стал знаменитым в стране машинистом
Наш славный парень по кличке Нос.
В колхозе собралось собранье. Не скрою,
Что был на повестке один лишь вопрос:
Можно ли стать настоящим героем,
Имея, скажем, нормальный нос?
И тут же собрание весть облетела:
Приехал герой, и он речь произнес.
«Нос, скажем прямо, не первое дело», —
Сказал наш парень по кличке Нос.
И снова составы по шпалам шпарят,
И парень ведет свой электровоз.
Вот он каким оказался, парень,
Вот этот парень по кличке Нос.
1958
2. Синий перекресток (1961–1969)
«На плато Расвумчорр не приходит весна…»
На плато Расвумчорр не приходит весна,
На плато Расвумчорр все снега да снега,
Все зима да зима, все ветров кутерьма,
Восемнадцать ребят, три недели пурга.
Мы сидим за столом, курим крепкий табак.
Через час вылезать нам на крышу Хибин
И ломиться сквозь вой, продираться сквозь мрак,
Головой упираясь в проклятье пурги.
А пока мы сидим за дощатым столом.
Курит старший механик столичный «Дукат»,
Привезенный сюда сквозь жестокий циклон
В двух карманах московского пиджака.
Он сидит и грустит неизвестно о чем,
Мой милейший механик, начальник дорог.
Через час ему биться с плато Расвумчорр,
По дороге идя впереди тракторов.
Потому что дорога несчастий полна
И бульдозеру нужно мужское плечо,
Потому что сюда не приходит весна —