Том 12. Стихотворения - страница 8
Сказали: «Победим и станем властью массам.По тактике — бойцы, священники — по рясам,Мы уничтожим честь, прогресс, права, умы.Из лома сложим форт, засев, захлопнем двери,И, для спокойствия, с рычащих суеверий,Как бы с угрюмых псов, намордник сдернем мы.Да! Эшафот хорош; война необходима;Невежеству — почет, и нищета терпима;Трибун заносчивый пускай в аду горит;Обрящет лишь болван архангельские крылья.И наша власть, как власть обмана и насилья,Отцу завяжет рот, ребенка одурит.Слова, которыми стегать эпоху будем,Как хлопья с кафедры глаза залепят людям,И вмиг оледенят несмелые сердца,И в них любой росток полезный заморозят;Потом, как в землю снег, уйдут. И пусть елозят,Пусть ищут: не найдут начала и конца!Лишь холод сумрачный сгустится над сердцами, —И тут погасим мы, убьем любое пламя.А крикнет кто-нибудь французам новых дней:«Свободу бы вернуть, как деды сбить бы цепи!» —То внуки осмеют, кто в нашем рос вертепе,Свободу мертвую и мертвых дедов с ней.На нашем знамени сверкнет из пышных складок:«Семейство, Собственность, Религия, Порядок».А коль на помощь нам придет разбойник вдруг,Язычник, иль еврей, иль корсиканец, — в зубыВзяв нож, в кулак фитиль, — кровавый, подлый, грубый,Клятвопреступник, вор, — ему мы скажем: «Друг».Твердыни захватив, для всех недостижимы,Мы будем управлять, надменны, страшны, чтимы.Что нам в конце концов Христос иль Магомет?Мы служим, всё гоня, одной лишь цели: властвуй!А коль наш тихий смех пройдет порой над паствой, —В глуби людских сердец дрожь пробежит в ответ.Мы спеленаем дух в тиши и тьме подвала.Поймите, нации: нет выше идеала,Чем раб египетский, вертящий колесо.Да здравствует клинок! Прочь, право! Прочь, наука!Ведь что такое мысль? Развратнейшая сука!Вольтера — в конуру! На каторгу Руссо!В расправах с разумом у нас богатый опыт.Мы в ухо женщинам вольем отравой шепот,Понтоны заведем, и Шпильберг, и Алжир.Костры угашены? Мы их опять навалим.Нельзя людей сжигать? Хотя бы книги спалим.Нет Гуса? Вытопим из Гутенберга жир!Тогда в любой душе повиснет сумрак мглистый.Ничтожество сердец — основа власти истой.Все, что нам хочется, мы совершим тишком —Чтоб ни взмахнуть крылом, чтоб ни вздохнуть не смелиВ неколебимой тьме. И нашей цитадели —Стать башней черною во мраке гробовом.Мы будем царствовать над чернью, над ползущей.Возьмем подножьем мир. Мы станем всемогущи.Все наше — слава, мощь, богатство, дух и плоть.Без веры, без любви — мы всюду властелины!..»— Когда б вы заняли орлиные вершины,Всех вас оттуда бы я смёл! — речет господь.Джерси, ноябрь 1852
VIII
МУЧЕНИКУ
В «Анналах пропаганды веры» читаем:
«Письмо из Гонконга (Китай) от 24 июля 1852 г. уведомляет нас, что г. Бернар, миссионер в Тонкине, был обезглавлен за веру 1 мая сего года.
Этот новый мученик, родившийся в Лионской епархии, принадлежал к Обществу зарубежных миссий. В Тонкин он уехал в 1849 г.».
1
Великая душа, подвижник! Ниц пред ним!
Он мог бы долго жить: он умер молодым,
Но мерил жизнь не цифрой года.
Он был в том возрасте, когда цветет мечта,
Но созерцал лишь крест распятого Христа,
Ему сиявший с небосвода.
Он думал: «Это — бог прогресса и любви;
Глядя на лик Христа, в нем луч зари лови;
Христос улыбкой был кротчайшей.
Коль умер он за нас, я за него умру;
Себе опорой гроб его честной беру,
Спеша к нему на зов сладчайший.
В его доктрине — глубь небесная. Рукой,
Как бы отец — дитя, ведет он род людской
И жизнь дает людскому роду.
Он у тюремщиков, залегших спать, в ночи
Берет из-под голов тюремные ключи
И дарит узникам свободу.
Но там, вдали, живут иные племена,
Кому неведом он. И доля их страшна:
Влачась, они волочат цепи
И, в жажде божества, проводят жизнь, слепцы,
В бесплодных поисках. Они — как мертвецы,
Что дверь хотят нашарить в склепе.
Где их закон, их цель, их пастырь? Им — бродить.
Им — по неведенью быть злыми. Не делить
Победы над коварством ада…
К ним, к ним! Покинув гроб господень, их спасти!..
О братья! К вам иду — вам бога принести
И голову мою, коль надо!»
Спокойный, помнил он, в смятенье наших лет,
Слова к апостолам: «Несите всюду свет,
Костров презрите пламень рдяный!» —