Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди - страница 2

Это был веснушчатый паренек, молодой, с энтузиазмом цеплявшийся за жизнь, которая от меня уже начала убегать. Пока я расписывался в журнале, он издевательски оглядел небольшое обшарпанное помещение, отметил влажное пятно на потолке, пыль на книжном шкафу, ничем не примечательный стол, потертый стул для клиентов и криво висящий календарь на стене.

Когда он ушел, я вскрыл конверт. В нем были тридцать десятидолларовых банкнот. На вложенной в конверт визитке без изысков было написано: «От Джона Хардвика, бульвар Коннаут, 33, Пасадена».

Сначала я был озадачен тем, как он мог так быстро прислать деньги. Потом решил, что он, вероятно, имеет кредит у службы срочной доставки и немедленно позвонил им после телефонного разговора со мной. Их офис был через дорогу от моего.

Я придвинул к себе телефонную книгу и стал искать Джона Хардвика, но не нашел. Тогда я вылез из моего рабочего кресла и пересек комнату, чтобы свериться со справочником улиц. Тот подсказал мне, что на бульваре Коннаут, 33, живет Джек С. Майерс-младший, а не Джон Хардвик.

Я потер жесткую щетину, оценивая ситуацию. Бульвар Коннаут был окольной дорогой на Пальма-Маунтин, приблизительно в трех милях от центра города. Это был тот район, где люди часто сдают свое жилье, отправляясь в отпуск. Допустим, Джон Хардвик, руководитель корпорации «Эррон», и его жена арендовали дом на бульваре Коннаут у Джека С. Майерса-младшего, пока их собственный дом еще строился.

Только однажды мне довелось побывать на бульваре Коннаут, очень давно. Частные дома там появились сразу после войны: ничего особенного. Большинство домов – коттеджи, наполовину кирпичные, наполовину деревянные. Лучшее, что там есть, – это вид на город и море и, если вам это нужно, уединение.

Чем больше я думал о задании, тем меньше оно мне нравилось. У меня не было даже описания женщины, за которой я должен наблюдать. Если бы мне не заплатили триста долларов, я не взялся бы за дело, не познакомившись с Хардвиком лично. Но поскольку мне заплатили, деваться было некуда.

Я запер офис, прошел через прихожую, затем запер внешнюю дверь и вызвал лифт.

Мой ближайший сосед, промышленный химик, все еще трудился ради хлеба насущного. Я слышал его ясный баритон, диктующий то ли на магнитофон, то ли секретарю.

Спустившись на лифте, я пересек улицу и, по обыкновению, зашел в снек-бар. Там попросил бармена Спарроу нарезать мне несколько сэндвичей с ветчиной и курицей.

Спарроу, высокий, худощавый, с копной седых волос, очень интересовался моими делами. Он был неплохим парнем, и я время от времени сочинял для него небылицы о своих приключениях, которые он с удовольствием слушал.

– Вы сегодня вечером работаете, мистер Райан? – спросил он нетерпеливо, приступая к изготовлению сэндвичей.

– Именно, – сказал я. – Я провожу ночь с женой клиента – слежу, чтобы она не проказничала.

Его рот широко открылся от изумления.

– Правда? А на кого она похожа, мистер Райан?

– Ты знаешь Лиз Тэйлор?

Он кивнул и придвинулся, чтобы послушать.

– А Мэрилин Монро?

Его кадык судорожно дернулся.

– Конечно.

Я печально улыбнулся ему:

– Она не похожа ни на одну из них.

Он моргнул, затем, догадавшись, что я шучу, усмехнулся.

– Не суй свой нос куда не следует, да? – пробормотал он. – Я всего лишь спросил.

– Поторопись, Спарроу, – сказал я. – Время – деньги.

Он положил сэндвичи в бумажный пакет.

– Не делайте ничего, за что вам не заплатят, мистер Райан, – ответил он мне, подавая пакет.

Было уже без двадцати семь. Я сел в свой автомобиль и поехал на бульвар Коннаут. Я не спешил. Когда подъехал к горной дороге, позднее сентябрьское солнце уже скрывалось за верхушкой горы.

Одноэтажные дома на бульваре Коннаут прятались со стороны дороги за деревянными заборами или цветущими кустарниками. Я медленно подъехал к дому номер 33, скрытому за большими двойными воротами. Приблизительно в двадцати ярдах или немного дальше от него имелась придорожная стоянка, откуда открывался великолепный вид на море. Я остановился там, выключил зажигание и перебрался с водительского сиденья на пассажирское. С этой позиции я прекрасно видел двойные ворота.