Том 18. Лорд Долиш и другие - страница 8

Потянулся печальный день. Не смея тревожить брата, Элизабет помыла посуду и прибрала в доме. Потом она пошла к пчелам. Потом стала готовить обед.

За обедом Натти сказал: «Сейчас этот гад ругает слугу. Принес не то шампанское», — и погрузился в молчание.

Элизабет снова занялась хозяйством. К четырем часам она устала и пошла к себе отдохнуть — но уснула.

Вернулась она, когда солнце село, пчелы летели обратно, в улей. Брата нигде не было. Видимо, решил погулять. Она пошла в дом и только к восьми догадалась, что он сбежал в Нью-Йорк.

Лорд Долиш сидел в квартире Гейтса. Был вечер, одиннадцатый час второго дня после исхода Натти. Пэр Англии задумчиво курил, глядя на столик, где лежало письмо.

Город понравился ему, но и утомил. По неопытности он захотел увидеть сразу все интересное и, вернувшись, решил лечь пораньше, чтобы восстановить равновесие; но задумался о письме.

Прибыв в Америку, он тут же написал мисс Бойд. Не напишешь — окажешься грабителем вдов и сирот; отдашь все — обидишь Клару. Значит, делим наследство.

Но не тут-то было. Перед ним лежал ответ. Мисс Бойд наотрез отказалась от денег. Этого он не предвидел. Что же делать? Думая об этом, он выкурил не одну трубку и как раз начинал очередную, когда услышал звонок.

Отворив дверь, он увидел исключительно длинного субъекта в смокинге. Это его удивило. К нему заходил только Том, лифтер, родившийся в Англии. Больше он здесь никого не знал. Но загадка разрешилась, когда гость спросил:

— Гейтс дома?

Говорил он так, словно Гейтс ему очень нужен. Не желая его огорчать, лорд все-таки признался:

— Он в Лондоне.

— Давно?

— Месяца четыре.

— Можно зайти?

— Да, пожалуйста.

В гостиной пришелец уселся и посмотрел поверх коленей, словно овца через очень острый забор.

— А вы из Англии?

— Да.

— Давно?

— Третьи сутки.

Пришелец поднял колени выше и закурил сигарету.

— Здесь плохо то, — сказал он, — что все меняется. Только отлучись — и на тебе! Просто вокзал какой-то. Айк — в Аризоне, Майк — на курорте, Спайк — в тюрьме, остальных вообще нет. Полгода как уехал — и пожалуйста. Ни-ко-го. Знал бы, сидел бы в Брукпорте.

— В Брукпорте?!

— Это такое местечко на Лонг-Айленде.

Билл не любил и не умел притворяться, но все же решил быть осторожным. Если путешествуешь почти инкогнито, это необходимо. Субъект может знать мисс Бойд. И вообще, легко запутаться.

— Думал я, думал, к кому пойти, — продолжал пришелец. — Адрес, и то еле вспомнишь, тем более — телефон. Чудом нашел это место. Вы с Гейтсом приятели?

— Да, виделись в Лондоне.

— Так… И он вам предоставил жилье. Кстати, как ваша фамилия?

— Чалмерс.

— Та-ак… Значит, и Гейтса нету.

— У вас к нему важное дело?

— Для меня — важное. Я пригласил в ресторан одну девицу, Дэзи Линард, а она возьми и приведи подругу. Говорит, истинная душка. Это ничего, но тогда нужен кто-то, ей в пару. Вы что сегодня делаете?

— Собирался лечь.

— Лечь! В одиннадцатом часу! Надо поужинать в конце концов. Идемте с нами, а?

Лорд Долиш не любил огорчать людей. Ему не хотелось переодеваться и куда-то идти, но гость глядел уж очень жалобно.

— Спасибо большое… — начал он.

— Не за что, не за что. Вы меня спасете.

Лорд окончательно решился. Он встал.

— Ну, молодец! — одобрил гость. — Идите одевайтесь. Да, как ваша фамилия?

— Чалмерс.

— А моя — Бойд.

— Бойд!

Гость принял восклицание как должное.

— Так я и думал, что вы обо мне слышали. Гейтс меня очень ценит. Я тут не последний человек.

«Вот она, судьба», — думал Билл, направляясь в спальню. Не захочешь, вздрогнешь. Письмо, отказ и вдруг этот братец. Вроде бы с ним подружиться легко. А потом подберемся к сестре… Да, это знак свыше.

В наши дни «пойти в ресторан» — просто иносказание. Обитатели Нью-Йорка совершают истинный обход. Свидание было назначено у Рейгельхеймера, на 42-й улице.

Натти и Билл пробыли там минут десять, когда явились Дэзи Линард с подругой. Та оказалась солидной. С миниатюрной Дэзи они были как большой корабль и лодочка на буксире. Такие девицы буквально плюхаются в зал, словно крупный камень — в воду. Все было у нее большим — и рот, и зубы, и глаза. Волосы мы определим как светлые, голос — как зычный, платье — как пунцовое. Бедный лорд сжался, словно перед ним разорвался большой снаряд.