Том 2. Остров сокровищ ; Черная стрела - страница 4

Я сказала ему, что наш гость пошёл гулять.

– Куда он пошёл, сынок? В какую сторону? – ласково спросил он меня.

И когда я указал на скалу, на которой обычно стоял капитан, и сказал ему, что капитан, вероятно, вернется очень скоро, он задал мне ещё несколько вопросов, на которые мне пришлось отвечать.

– А когда он вернётся? – спросил он и добавил, – Эх! Билл будет рад мне так же, как своей выпивке!

Я бы не назвал выражение его лица, когда он произносил эти слова, особенно приятным, и у меня были все основания думать, что капитан тоже вряд ли обрадуется визиту незнакомца, когда увидит его.

«Ну это всё не моё дело!» – подумал я. Кроме всего прочего, мне было трудно сообразить, что делать в подобной ситуации. Незнакомец всё время торчал прямо у двери гостиницы, постоянно заглядывал за угол, как кошка, караулящая мышь. Как-то я вышел на дорогу, но он тут же позвал меня. Я не очень-то спешил исполнять его прихоть, и вдруг увидел его искажённое яростью лицо, да так, что мне пришлось отпрыгнуть назад, Однако как только я исполнил его прихоть, он вернулся к своей прежней манере, наполовину подхалима, наполовину насмешника, ласково похлопал меня по плечу, сказал мне, что я хороший мальчик, и что я ему очень понравился.

– У меня есть сынок, – сказал он, – и вы похожи, как два пальца. Я горжусь им! Но величайшей ценностью для мальчиков является дисциплина! Для сына главное дисциплина! Теперь, если бы ты плавал с Биллом, ты бы не стоял там, и тебе не пришлось бы повторять дважды. Так Билли никогда не делал, да и те, кто был с ним. А, вот и мой друг Билли, с подзорной трубой под мышкой, да будет он благословен в деяниях своих! Да святится имя его! Мы с тобой сейчас вернемся в гостиную, сынок, и спрячемся за дверь, сделаем Биллу маленький сюрпризик – благослови его бог!

Сказав это, незнакомец резко оттеснил меня в гостиную и поставил в углу позади себя, так что теперь мы оба были скрыты открытой дверью. Вы представляете, как я был очень взволнован и встревожен! И вскоре мои страхи только возросли, когда я понял, что незнакомец тоже сильно испуган. Он расчехлил рукоять своего кортика, вынул его наполовину из ножен, и все время, что мы ждали там, он продолжал сглатывать горлом, как будто в горле у него застрял кол.

В конце концов, войдя, капитан захлопнул за собой дверь, и не глядя ни на кого, и прошел прямо через гостиную к своему месту, где его ждал завтрак.

– Билл! – сказал незнакомец голосом, который, как я думал, он пытался сделать бодрым и громким.

Капитан крутанулся на пятке и бросил взгляд на нас – краснота схлынула с его лица, и даже его нос стал синюшным; у него был взгляд человека, который видит призрака или чёрта в человеческом облике, или что-то еще похуже, если такое существует в природе, и честно говоря, мне стало его жалко, потому что он все в одно мгновение стал таким старым и больным.

При этих слова у капитана отвалилась челюсть.

– Черный Пес! – прошептал он.

– А кто же еще по твоему? – ввернул незнакомец, явно приободрившись, – Черный Пес, как всегда, пришел, чтобы увидеть своего старого друга Билли, увидеть его в таверне «Адмирал Бенбоу». Эх, Билли, Билли, как давно мы не виделись, с тех пор, как я потерял два когтя! – сказал он, поднимая свою изуродованную руку.

– Ладно! Смотри сюда! – сказал капитан, – Ты меня настиг, вот я перед тобой, хорошо, говори, зачем пожаловал?

– Так это ты, Билл.., – ответил Черный Пес, – Узнаю тебя! Ты прав, Билли! Я выпью стакан рома, который мне сейчас принесёт этот добрый мальчик, я почти полюбил его, и мы сядем с тобой, пожалуй, и поговорим начистоту, как старые морские волки!

Когда я вернулся с бутылью, они уже расположились за столом напротив друг друга – Черный Пёс сидел рядом с дверью боком, чтобы, я думаю, одним глазом обозревать своего старого напарника, а другим посматривать на дверь – как я думал, путь к бегству.

Он велел мне уйти и оставить дверь открытой.

– Твои замочные скважины не для меня, сынок! – сказал он, и я оставил их вместе и ушел в бар.

Хотя я, конечно, делал все возможное, чтобы расслышать, о чём они там говорят, долгое время я не слышал ничего, кроме невнятного шума, но, наконец голоса стали громче, резче, и я уже мог разобрать слово или два, в основном это была мерзкая ругань капитана.