Том 3. Кино становится искусством, 1914-1920 - страница 23

. Согласитесь, комментарии излишни.

До войны наш деловой оборот во Франции составлял приблизительно 7 % по отношению ко всему нашему обороту. Наш оборот в Германии и особенно в Англии был выше, чем тот, который мы получали во Франции… Наша страна была самым крупным экспортером фильмов в англосаксонские страны. Вы видите, чего стоит довод о недостатке финансовых средств во французских выпускающих фирмах, о чем так много и необдуманно говорили”.

Желая уличить продюсеров, Патэ делает важное признание. Во время войны 1914 года его фирма еще сохраняет первое место в мире. „Гомон” и „Эклер” тоже стоят выше, чем большинство американских соперников. Они кричат о крахе, а наживают миллионы[26]. Диаман-Берже возражает:

„Г-н Патэ, очевидно, умножил свой капитал, поскольку ему во время войны удалось реализовать имущество, исчисляемое в 9 млн., оставленное на территории, захваченной неприятелем, и раздать дивиденды”[27].

Промышленник трезвонит на весь мир о 3 млн. фр., которые он пожертвовал на французское кинопроизводство, и о том, что он ставит в пример своим режиссерам приемы, использованные Гриффитом в „Нетерпимости”, но может ли он, говоря по правде, не знать, что фильм обходится Гриффиту в 30 раз больше той суммы, которую промышленник пожертвовал на все свое годовое французское производство? Тысячу франков в день — сумма, по его словам, пожертвованная им, кинопроизводству, меньше той суммы, которую Америка уже пожертвовала на один из своих боевиков. Его вклады во французское производство ничтожны. Режиссеры, актеры, сценаристы получают нищенскую заработную плату, студии превратились в старомодные строения, где невозможно работать. Французские сценаристы, пользующиеся успехом, продают свои сценарии за границу.

„В течение восьми лет, — пишет Пьер Вебер в 1918 году, — французская кинопромышленность влачит жалкое существование. На экранах одни только американские и итальянские фильмы. Нам объявляют, что после конца войны у нас будут германские картины. Поставщики заграничных кинокартин богатеют. А если сценарист хочет заработать на жизнь, он должен обращаться в Италию и Америку. Наши лучшие режиссеры, наши кинозвезды отправляются в те страны, где им больше платят”.

Французский бульварный сценический репертуар, который Патэ яростно и справедливо критиковал, находил продюсеров за границей. Что же касается ведущих актеров, то отъезд Макса Линдера (которого Патэ якобы намеревался удержать во Франции, предлагая выгодные условия) явился как бы символом. Некоторых артистов в международной известностью, которые еще не устроились в Соединенных Штатах, переманила Италия, так же как и лучших режиссеров.

У крупных французских фирм действительно не было недостатка в средствах. Но административные советы фирм отказывались вкладывать свои доходы в производство картин, предпочитая финансировать другие, более прибыльные отрасли кинопромышленности, и прежде всего импорт иностранных фильмов во Францию и их прокат. Так они способствовали тому, что сами на своем же внутреннем рынке отвращали публику от картин нашего производства.

В письме к Нозьеру Шарль Патэ, предлагая различные средства для ликвидации кризиса французского кино, требовал, чтобы закон вменял владельцам кино вводить в программы 25 % французских фильмов. До 1914 года французские фильмы составляли 80 %. Скромные требования Патэ доказывали, что он уже отказался от мысли восстановить после войны крупную французскую кинопромышленность. Колонизация наших экранов Америкой Пыла для него непреложным фактом. Начиная с 1916 года еженедельные кинопрограммы Патэ были почти исключительно американские.

„Я полагаю, что капиталы, вложенные во французскую кинематографическую промышленность, уже так велики, что вряд ли соответствующим образом окупятся, — пишет Патэ. — Говорят, что война была причиной упадка нашего кино. Она ускорила его, вот и все. Ибо упадок нашего кино намечался еще до войны, и иначе не могло и быть. И, увы, не только упадок кинопромышленности, но и автомобильной промышленности и почти всех других областей индустрии, потому что Франция — маленькая страна, потребление у нее по сравнению с Америкой и Германией небольшое и она поставлена в невыгодное положение в деле завоевания мировых рынков. Даже если промышленность, о которой идет речь, будь это кинематографическая или автомобильная, возникла во Франции, все равно наши промышленники не в состоянии навсегда сохранить главенство.