Том 3. Литература эпохи Возрождения: XIV — первой четверти XVII вв. - страница 14

В XIV–XVI вв., кроме стран, где Возрождение приняло законченные формы и привело к величайшему прогрессивному перевороту, в некоторых развитых литературах Восточной и Юго-Восточной Европы, Закавказья и Азии развертывается с переменным успехом, не приведшим к столь коренным изменениям, борьба за освобождение от средневековой феодально-религиозной духовной диктатуры, за выдвижение гуманистического идеала, за создание национальной литературы и утверждение национального литературного языка. В силу разных причин, начиная от важных в средневековых условиях преимуществ морских путей Средиземноморья, особо высокого экономического и культурного развития греко-римского мира, сохранения его хозяйственных и правовых традиций и вплоть до защищенности от монголо-татарского, а затем от турецкого завоеваний, которые разрушали экономику, гражданское сознание и культуру порабощенных народов, этот процесс получил высшее развитие в культуре Италии и других западноевропейских стран. Однако данные современной науки позволяют считать, что он имел более широкое распространение. Принципиальное единство всемирного литературного процесса вообще, а в Средние века и в эпоху Возрождения в частности, было обосновано в работах Н. И. Конрада, особенно в его книге «Запад и Восток».

Взгляды Н. И. Конрада встретили широкую поддержку в советской науке, однако у ряда специалистов, не обращающихся к сравнительному литературоведению, а также у некоторых западников и востоковедов, которые понимают концепцию Н. И. Конрада как категорическое утверждение повсеместности Возрождения, эта концепция вызывает возражения. Целесообразность применения дефиниции Ренессанс, например, в отношении литератур стран Востока, в которых процессы, подобные ренессансным, были выражены недостаточно отчетливо и приходились на периоды, слишком отдаленные от эпохи Возрождения в Европе, оспаривают многие ученые, в том числе и сторонники взглядов Н. И. Конрада. Тем не менее эти ученые, например Д. С. Лихачев, склонны настаивать на плодотворности типологических сопоставлений и на выяснении элементов предренессансного или ренессансного культурного развития там, где они наблюдаются за пределами Западной Европы, считая существенным исследование общих закономерностей мирового литературного процесса для разработки концепции истории всемирной литературы рассматриваемого периода как некоей потенциальной целостности.

Конечно, наука тут сталкивается с трудностями, которые едва ли могут быть скоро преодолены. Предренессансные процессы начинались в культуре Средних веков; в ее недрах складывались элементы, которые при благоприятных обстоятельствах могли привести к созданию новых — ренессансных тенденций, но могли и задержаться в своем развитии. Средневековое начало может присутствовать в любом, самом развитом явлении ренессансной культуры, даже если в нем явно преобладает новый момент. При обращении же к ранним предренессансным процессам затруднительно прийти к согласию, на каком уровне появляется такая пропорция «средневекового» и «возрожденческого» начал, которая позволяет ставить вопрос о какой-то степени ренессансности культуры.

Было бы упрощением надеяться, что ответ даст прямое соотнесение с экономическим развитием и с общественными формациями. Помимо тех случаев несоответствия, о которых писал К. Маркс и на которые мы ссылались в начале Введения, дополнительная трудность обычно возникает как раз там, где сложно соотношение самих общественных формаций — феодальной с зарождающейся капиталистической. Различные уклады по-разному выражены в деревне и в городе, различается уровень развития соседних стран и разных областей страны, «рецидивируют» будто уже изжитые уклады. Притом ренессансное мышление противостоит и идеологии феодальной, и идеологии буржуазной, выбивается за пределы того, что Энгельс называл дракой горожан с дворянством (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 345).

При такой сложности нужно опасаться тенденции трактовать как ренессансные те или иные из творений типологически средневекового искусства. Но необходимо исторически подходить к тем связанным с неполнотой феодального развития, по сравнению с его классической формой в некоторых странах Западной Европы, явлениям, которые восходят к неугасавшим традициям античного города, его торговой и ремесленной жизни и античного искусства. Эти традиции оживают и на разных этапах обнаруживаются в ареалах античной культуры Византии и в Италии, особенно в таких искусствах, как архитектура, мозаика, стенная живопись, где была необходима потомственная ремесленная выучка. Эти особенности дали повод К. Нейману, А. Гейзенбергу, а затем Э. Панофскому, П. Лемерлю и другим ученым выдвигать дискуссионное положение о ряде так называемых «ренессансов» в Византии.