Том 4. Письма, 1820-1849 - страница 28

Adieu, chers papa et maman, et puisse cet adieu être le dernier. Je baise vos mains et suis pour la vie votre tout dévoué fils. T. T.

Фарнбах. 9/21 мая 1837

Любезнейшие папинька и маминька, рад наконец-то объявить вам, что через несколько часов мы пускаемся в путь. Третьего дня я приехал сюда к жене и решил ехать вместе с нею^>*. Что до Николушки, я увижусь с ним позднее, если Богу будет угодно. По всей вероятности, это письмо опередит нас всего на несколько дней. Так как мы едем в наемной карете, путешествие до Любека займет не менее 11 или 12 дней; я очень желал бы приехать туда к 3 июня/22 мая, дню отплытия парохода. Таким образом, я надеюсь, что смогу обнять вас до истечения этого месяца.

Жена получила вчера от своих детей письмо^>*, которое меня несколько встревожило. Карл пишет нам, что здоровье Дашиньки лучше и что она уже встала с постели. Да разве она была больна? Что же с ней было? Несмотря на известие о том, что ей лучше, я нисколько не успокоился. Да хранит ее Бог…

Я очень виноват, что так долго собирался поблагодарить вас, любезнейший папинька, за присылку векселя. Я получил его в то время, когда мы возились с великим князем, а это была тяжелая работа^>*. А потом приготовления к отъезду, последние распоряжения, неизбежные, когда окончательно покидаешь место, где прожил так долго, — все это целиком заполняло мое время… Но вот, наконец, все готово, и мы уезжаем… Такое путешествие, как наше, не лишено будет неудобств, но конечной его целью являетесь вы, и это меня утешает. Но узнаете ли вы меня? Ибо предупреждаю вас, вы увидите, что я чрезвычайно постарел. Итак, я вас предупредил…

Простите, любезнейшие папинька и маминька, и да будет это прощание последним. Целую ваши ручки и остаюсь до конца дней моих вашим преданнейшим сыном.

Ф. Т.

Ce 11 juin 1837

Vous voudrez bien, mon Prince, pardonner, à mon défaut absolu de connaissances locales^>*, la liberté que je prends de m’adresser à vous, pour vous prier de vouloir bien vous charger de faire remettre à qui de droit les 25 r que je dois comme prix de souscription pour les 4 volumes du Современник. Il y a des choses belles et tristes dans le premier. C’est bien là un livre d’outre-tombe^>*, comme dit Chateaubriand, — et je puis ajouter avec toute vérité que la circonstance qui me l’a fait tenir de votre main lui donne un nouveau prix à mes yeux.

Agréez, mon Prince, l’assurance de ma considération la plus distinguée.

T. Tutchef

11 июня 1837

Благоволите, князь, простить меня за то, что, не имея положительно никаких местных знакомств^>*, я беру на себя смелость обратиться к вам с просьбой не отказаться вручить кому следует причитающиеся с меня 25 рублей за подписку на 4 тома «Современника». В первом из них есть вещи прекрасные и грустные. Это поистине замогильная книга^>*, как говорил Шатобриан, — и я могу добавить с полной искренностью, что то обстоятельство, что я получил ее из ваших рук, придает ей новую цену в моих глазах.

Примите, князь, уверение в моем особом уважении.

Ф. Тютчев

Ce 8 août à bord d’Alexandra 2 h du matin.

Dieu soit loué. Et à vous, mille grâces vous soient rendues pour la bonne nouvelle. Je n’ai pas besoin de vous dire tout ce qu’elle m’a fait éprouver de sentiments à la fois…[9]

Дашинька, друг мой, обнимаю тебя и новорожденного… благодарю, что поторопилась… Николай Васильевич, поздравляю вас… а вы, маминька… но для вас, маминька, у меня слов нет… День 7-го августа для вас останется памятен… Vous, cher papa, je vous remercie mille fois de n’avoir pas désespéré de faire parvenir à temps jusqu’à moi la bonne nouvelle. Maintenant je pars, le cœur bien plus léger et je m’en vais d’ici pour l’annoncer à toute l’Europe… Nous levons l’ancre dans deux heures d’ici. Votre messager vous dira le reste…[10]

Теперь, узнавши о случившемся, я переживу с вами мысленно весь вчерашний день, с самой той минуты, как вы от меня воротились. Маминька, скажите ради Бога, как вы это всё вынесли?..