Том 4. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи - страница 17
Том полежал, размышляя. И тут ему пришло в голову, что недурно было бы заболеть: тогда можно и вовсе не ходить в школу. Впереди смутно забрезжила надежда. Первым делом он обследовал свой организм. Никакой хвори не обнаружилось, и он взялся за дело с самого начала. На этот раз ему показалось, что налицо слабые признаки колик в желудке, и он решил положиться на них. Однако обнаруженные признаки становились все слабее и слабее, пока совсем не исчезли.
Том не остановился на этом, и вскоре нашлось кое-что еще. Один из верхних зубов шатался. Поздравив себя с успехом, Том уже изготовился жалобно застонать, как вдруг ему пришло в голову, что, если он явится к тетушке с такой жалобой, она попросту выдернет шатающийся зуб, а это и в самом деле больно. Тогда он решил оставить зуб на черный день и поискать что-нибудь посерьезнее. Довольно долго ничего подходящего не подворачивалось, но наконец он вспомнил, как доктор рассказывал про одну болезнь, при которой пациент недели на две, а то и на три укладывался в постель, а при неблагоприятном исходе мог и вовсе остаться без пальца.
Выставив намеченный в «больные» палец из-под простыни, Том начал его рассматривать. На самом деле он понятия не имел, какие должны быть симптомы у этой болезни. Но все же, думалось ему, рискнуть стоит. Приняв такое решение, он начал стонать с мало-помалу возрастающим воодушевлением.
Сид тем временем спал, еще ни о чем не подозревая.
Том застонал погромче, и ему показалось, что палец и в самом деле начинает ныть.
Сид и ухом не повел.
Том совсем запыхался. Он перевел дух, слегка собрался с силами и испустил подряд несколько просто выдающихся стонов.
Сид храпел.
Том наконец рассердился. Он позвал: «Сид, Сидди!» – и потряс брата за плечо. Это как будто подействовало, и Том опять принялся стонать. Сид сладко зевнул, потянулся, чихнул и, приподнявшись на локте, уставился на Тома. Стоны не прекращались, и Сид окликнул его:
– Том! Послушай, Том!
Никакого ответа.
– Да Том же! Что с тобой такое? – Сид схватил его за плечи, с испугом заглядывая в глаза.
Том жалобно простонал:
– Не надо, Сид. Не трогай меня…
– Да что с тобой, Том? Я сейчас позову тетю!
– Нет-нет, не зови. Может, оно само пройдет… Не зови никого.
– Да как же не звать? Прекрати, Том, у меня прямо мороз по коже. И давно это с тобой?
– Уже несколько часов. О-о! Не ворочайся так, Сид, ты меня прикончишь.
– Том, чего ж ты раньше меня не разбудил? Ой, ну перестань! Просто сил нет это слышать. Том, да что с тобой творится?
– Я все тебе прощаю, Сид… О-о-х-х!.. Все зло, которое ты мне причинил. Когда я умру…
– Ой, Том, но ты же не умираешь? Не надо, Том, ну перестань ради Бога! Может, еще…
– Я всех прощаю, Сид… О-о-х-х!.. Так и скажи им, Сид. А еще – отдай мою оконную раму и одноглазого котенка той новой девочке, что недавно приехала, и передай ей…
Не дослушав последней воли Тома, Сид сгреб в охапку свою одежду и исчез. Теперь Том и в самом деле страдал, до того разыгралось его воображение, поэтому и стоны звучали вполне естественно.
Сид скатился по лестнице с воплем:
– Тетя Полли, бегите скорее! Том умирает!
– Умирает?
– Да, тетя! Да что же вы стоите – бегите быстрей!
– Чепуха! Ни за что не поверю!
И тем не менее она вихрем понеслась наверх, а следом Сид и Мэри. Лицо у тети Полли побелело, губы дрожали. Бросившись к постели и едва переводя дух, она с трудом вымолвила:
– Ну, Том, Том! Что с тобой случилось?
– Ох, тетушка, я… мне…
– Что такое, Том, что случилось, мой мальчик?
– Ох, тетушка, у меня на пальце… гангрена!
Тетя Полли рухнула на стул и сначала засмеялась, затем расплакалась, а потом и то и другое вместе. Когда силы вернулись к ней, она проговорила:
– Том, ну что ты со мной делаешь! Прекрати эти глупости и немедленно вставай.
Стоны оборвались, и боль в пальце тотчас отступила. Чувствуя себя довольно глупо, Том сказал:
– Тетушка, мне и в самом деле показалось, что это гангрена. Было так больно, что я начисто забыл про свой зуб.
– Вот как! А что там с зубом?
– Шатается и болит, да так, что просто сил нет.
– Только не вздумай опять стонать. Открой рот! Ну да, и в самом деле шатается, только никто от этого еще не умирал. Мэри, подай мне шелковую нитку и горящую головню из кухни.