Том 5. Стихотворения, проза - страница 31
Еще не встала мысль в ночах умов.
В ночах де? Только в зорях сердца рдяных
Все были существа. Но вот века
Сомкнулись. Из другого косяка
Явился белый конь в тех страстных странах.
И вмиг, его завидя, вся орда
Заржала гулом, как в разлив вода.
4
Пред ликами, что сгрудились в аравах,
Пред красно-вороной рекой коней,
Где в числах ночь, и в числах жар огней,
В веках начальных, временах не ржавых, –
В гореньи крови, в пламенных забавах.
Где жеребец, с кобылою своей
Любясь, порой хребет ломал у ней,
В невозвратимых полновластных славах, –
В веселии играющих погонь,
С косящимися черными очами,
С дрожащими и дымными ноздрями, –
Откуда встал тот страшный белый конь?
И в чем был страх? Принес ли весть он злую?
Но кони все бежали врассыпную.
5
Как веет ветер в звонах ковыля,
Как небо высоко над ширью степи.
Но древний сон замкнут в безгласном склепе.
Забыла пламя марева Земля.
Как шепчет ветер, пылью шевеля.
Но порваны златые звенья цепи,
Дух полюбил быть в запертом вертепе,
Межи углами врезались в поля.
В тот страстный край, где черный цвет и красный,
Приявши белый, стихли в пестроте,
Пути заглохли. Лики все не те.
Лишь в час войны, лишь в бое, в час опасный,
На миг в возврате к прежней красоте,
Есть в ржаньи звук, с огнем времен согласный.
Он и она
(венок сонетов)
1.
Он и Она – не два ли разночтенья
Красивого сказания времен?
Два звука, чтоб создать единый звон,
Два атома в законе тяготенья.
Весной, в великий праздник всесожженья,
Одною хотью каждый дух взметен.
Друг другом зажжены Она и Он.
Иль только лишь хотением хотенья?
В весеннее раскрытое окно
Со всех сторон доходят к сердцу звуки,
В них радость упоительнейшей муки.
Сто тысяч дальних звезд в них зажжено.
И молим мы, ломая грозно руки,
Того, что есть по существу одно.
2.
Того, что есть по существу одно,
Хотя и в ликах нам являлось разных,
Но в скрепах утвержденного алмазных,
Желают все. Кем брошено зерно?
Не знаем, и не все ли нам равно.
Мы быть должны в пленяющих соблазнах.
Средь строгих слов дай лепетов бессвязных,
В веках тоски шуми веретено.
Седых времен цветущее сказанье,
Как можем не хотеть и не любить?
Опять, скрутив, сплетем живую нить.
И, вновь порвав, для счастья разверзанья,
Направим дух туда, где все темно: –
Нам таинства разоблачает дно.
3.
Нам таинства разоблачает дно.
Когда мы всем зажженным страстью телом
Прильнем в любви к безумящим пределам,
И двойственное в цельность сплетено.
Хочу. Люблю. Хотел. Всегда. Давно.
Зачем же сердце с шепотом несмелым
Задумалось над сном оцепенелым,
И пьяностью своей уж не пьяно?
Так это-то заветнейшая тайна?
Дал силе ход, и вот я вдвое слаб.
Тоска ползет глубинно и бескрайно.
Зачем в любви я через вольность раб?
И скучно мне обычное теченье
Восторга, созерцанья и мученья.
4.
Восторга, созерцанья и мученья
Замкнулась утомительная цепь.
Уж в синюю не выеду я степь,
И слышу колыбельное я пенье.
Баю. Баю. Засни для снов, Творенье.
Раскрой глаза. Уж кровь сцепилась в лень.
В комок – мечта. Кипи, душа, свирепь,
И жги себя. Не разомкнешь сцепленья.
Но я хотел любви, одной любви.
Заворожен решеньями заклятья,
Чрез поцелуй я вовлечен в зачатье.
И шепчет дух недобрый: Нить порви.
Мысль возбраняет жуть посягновенья.
Все в мире знает верное влеченье.
5.
Все в мире знает верное влеченье.
Идут планеты линией орбит,
И весел крот, когда все в мире спит,
И знает путь свой каждое растенье.
Бледнеет ландыш в сладкий час цветенья,
Но красный сок им в гроздья ягод влит.
Зачем же ты, тоскующий болид,
Стремишь в ночи бесплодное горенье?
Зачем с лесной колдуньей заодно
Ты собираешь призрачные травы?
Вы оба перед Вечностью не правы.
Упорствуешь. Придти не суждено,
Чрез волчий сглаз и змейные отравы,
К тому, что здесь закончить не дано.
6.
К тому, что здесь закончить не дано,
Но что горит мгновенною зарницей,
Что делает тебя крылатой птицей,
Иди, в нем златоцветное руно.
В любви да будет сердце влюблено,
Но, громоздя восторги вереницей,
О, бойся стать как демон бледнолицый,
Не разрушай колосья и гумно.
Безумец, кто дерзает раздробленье.
Предвечна цепь. И страшны острия.
И вечно ль слушать «Твой» или «Твоя»?
Нить счастья в самоволье преступленья.
И в звездный мир, где все озарено,
К звену идет ведущее звено.