Том 6. Бартош-Гловацкий. Повести о детях. Рассказы. Воспоминания - страница 4
Бартош(входя). Слава Исусу…
Жена старосты. Во веки веков, голубчик, во веки веков.
Староста. Что надо?
Бартош. Да вот к вашей милости. Сказывали у нас, что по пять человек от каждой деревни пойдут к пану Костюшке.
Староста. По пять, говоришь?.. Ишь ты, ишь ты, по пять?
Жена старосты. Сударь…
Староста. Ничего, ничего… Ну, что же дальше?
Бартош. Так я просил пана управляющего… Падаю к ногам вашей милости… отпустите…
Староста. На войну, а?
Бартош. На войну, с паном Костюшкой.
Жена старосты. Это прекрасно, голубчик, что ты питаешь в сердце столь возвышенный сентимент к отчизне.
Староста. Да, да…
Жена старосты. Мой супруг весьма счастлив, что его крестьянин выказывает такое разумение благородного подвига освобождения отчизны.
Староста. Сударыня, ты бы…
Бартош. Стало быть, ясновельможный пан…
Староста. Можешь завтра отправляться с остальными.
Жена старосты. Не по пяти человек, как сказано, но и сверх того; желает пан староста Шуйский помочь делу отчизны.
Бартош. Кланяюсь в ноги вашей милости, покорно благодарю… За свою землю, за свой край… Под командованием пана Костюшки… За свободу…
Староста. Ну, иди теперь, любезный, иди. Завтра отправишься, как я сказал.
Бартош. От всего сердца, от всей души… Спасибо вашей милости… (Пятится к дверям, низко кланяясь; выходит.)
Староста. Вот видишь, сударыня, видишь?
Жена старосты. Что же, сударь? Мужичок преисполнен благородными сентиментами и благодарностью к нам.
Староста. Верь, сударыня, его сентиментам, верь. Тут полевые работы, а тут еще парой рук меньше.
Жена старосты. О нашем посеве позаботится бог, и тебе, сударь, отчизна того не забудет. А в благодарной памяти поселян сей день останется…
Староста. Будущее и судьба покажут, чем он кончится, оный день… А вот от полушубка в покоях страсть какой смрад… Сдается мне, Травинский, что люди сейчас больше о Костюшке, чем о работе, помышляют. Надобно присматривать!
Травинский. Уж я присмотрю, ваша милость…
Староста. Кто пойдет, тот пойдет, а остальные пусть свое дело знают.
Жена старосты. А вы, сударь?
Староста. Ну что ж, придется собраться в Краков, поговорить с паном кастеляном Дембовским, не сослепу же кидаться… Всякий день может новое принести.
За окном шум.
Что там еще?
Травинский. Крестьяне пришли… И Бартош с ними. Верно, благодарить вашу милость.
Староста. Это еще что! В будний, рабочий день! Что за порядки!
Жена старосты. Сударь, надо к ним выйти! Сударь! (За руку тянет старосту к окну.)
За окном крики. Жена старосты кивает головой и машет рукой толпе. Староста стоит мрачный.
Староста. Спасибо, спасибо, добрые люди. Весьма похвально, что и в простом человеке любовь к отчизне заговорила. Любовь к той, что всем нам мать, покровительница и благодетельница. Однако отчизна нуждается не только в солдатах, но и в тех, кто сохой и бороной обрабатывает ее пашни. Вернитесь же к труду, и пусть всякий усердно выполняет свой долг.
Шум за окном удаляется, стихает. Издали доносится песня.
ПЕСНЯ КРЕСТЬЯН
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Крестьянская изба. Сбоку окно, прямо — большая печь, двери, под окном скамья.
Роза смотрится в висящее у окна зеркальце, завязывает волосы цветной тесемкой. Тихонько напевает.
Роза.
Входит празднично одетая Бартошиха. Роза умолкает и торопливо отскакивает от зеркала.
Бартошиха. Господи Исусе, это что же? Рехнулась ты, девка, что ли? В избе не подметено, печь не затоплена, а ты…
Роза. Вы так скоро вернулись… И метлы нет, чем же подметать?
Бартошиха. Да ведь Валек хотел вырезать метлу в березняке.
Роза. Вот хотел, а не вырезал. Как с утра убежал, так и до сих пор нет.
Бартошиха(медленно раздевается, стаскивает башмаки). Ну, не выродки? Один гоняет день и ночь, другой только б в зеркало смотреться, а делать что-нибудь, так все я да я. Ох, был бы отец дома, уж он бы вам дал!
Роза. Отец добрей вас… Валек целый день бегает, а вы только на меня кричите… Сами в костел идете, а я сиди сторожи избу, как, не про нас будь сказано, собака какая.