Том 7. Лавка древностей - страница 5

Только мы принялись за трапезу, как в дверь постучали, и Нелл с веселым смехом, от которого у меня сразу потеплело на сердце, – столько в нем было детской беззаботности, – сказала, что это, наверно, прибежал добрый Кит.

– Вот баловница! – Старик ласково погладил ее по волосам. – Вечно она подтрунивает над бедным Китом.

Девочка рассмеялась еще веселее, и, глядя на нее, я сам не мог удержаться от улыбки. Старик же взял свечу, пошел отпереть дверь и вскоре вернулся в сопровождении Кита.

Кит оказался кудлатым, нескладным подростком с огромным ртом, очень красными щеками, вздернутым носом и невероятно комичным выражением лица. При виде чужого человека он замер на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу, уморительно тараща на нас глаза и теребя в руках совершенно круглую шляпу без всякого признака полей. Я с первого взгляда проникся благодарностью к этому мальчику, почувствовав, что он единственный вносит веселье в жизнь маленькой Нелл.

– Далеко я тебя посылал, Кит? – спросил старик.

– Да признаться, хозяин, путь не ближний, – ответил мальчик.

– А дом сразу нашел?

– Да признаться, хозяин, не очень-то сразу.

– Ты, конечно, проголодался?

– Да признаться, пожалуй, что и так.

У мальчика была странная манера говорить, стоя боком к собеседнику и дергая головой, точно это движение помогало ему извлекать наружу собственный голос. Он мог бы развеселить кого угодно, но маленькую Нелл его чудачества приводили прямо-таки в восторг, и я радовался за девочку, видя, что в этом доме, где ей совсем не годилось жить, она находит, над чем посмеяться. Киту явно льстил такой успех: поняв всю безнадежность своих попыток сохранить серьезное выражение лица, он вдруг прыснул, да так и зашелся от смеха, стоя с широко открытым ртом и зажмуренными глазами.

Старый антиквар снова погрузился в апатию, ничего не видя вокруг себя; но от моего внимания не ускользнуло, что ясные глаза девочки затуманились слезами, вызванными радостью при встрече с ее неказистым любимцем после всех волнений этого вечера. Что касается Кита, готового в любую минуту перейти от смеха к плачу, то он удалился в угол, прихватив с собой огромный ломоть хлеба с мясом и кружку пива, и с жадностью принялся уничтожать и то и другое.

Но вот старик вздохнул и, повернувшись ко мне, воскликнул, словно мы с ним и не прекращали нашего разговора:

– Как же вы можете попрекать меня, что я мало думаю о ней!

– Не надо принимать так близко к сердцу мои слова, ведь это было сказано по первому впечатлению, – ответил я.

– Да… – задумчиво проговорил он, – да… Пойди сюда, Нелл.

Девочка подбежала к деду и обняла его за шею.

– Ведь я люблю тебя, Нелл? – спросил ее старик. – Скажи, люблю я тебя или нет?

Вместо ответа она приласкалась к нему, – детская головка нежно припала к его груди.

– Почему ты плачешь? – Он привлек ее к себе и перевел взгляд на меня. – Тебе обидно, что я сомневаюсь в этом? Ну, полно, полно! Стало быть, так и будем знать: я очень люблю мою Нелл.

– Любишь! Конечно, любишь! – проникновенным голосом сказала она. – Кит тоже это знает.

Кит, который с невозмутимостью фокусника заглатывал с каждым куском хлеба две трети ножа, приостановился на минутку и оглушительно рявкнул: «Какой же дурак этого не знает!» – после чего отправил в рот сразу целый сандвич, лишив себя всякой возможности продолжать дальнейший разговор.

– У нее сейчас ничего нет, – продолжал старик, поглаживая внучку по щеке. – Но повторяю: не далеко то время, когда она будет богата. Я давно жду этого, очень давно, и дождусь. Непременно дождусь! Есть люди, которые только и знают, что кутят, сорят деньгами направо и налево, а счастье само бежит к ним в руки. Когда же оно придет ко мне!

– Дедушка, я и так счастлива, – сказала Нелл.

– Вздор, вздор! – остановил ее старик. – Ты еще ничего не понимаешь, да и где тебе понять! – И он забормотал сквозь зубы: – Наше время придет, обязательно придет. Может даже, чем позже, тем лучше. – Потом вздохнул и, не отпуская от себя девочку, снова погрузился в задумчивость. До полуночи оставались считанные минуты, я встал, собираясь уходить, и этим вывел его из оцепенения.