Том 7. Натаска Ромки. Глаза земли - страница 12

У молодых легавых такое обыкновение – мчаться но тетеревиному следу как можно скорей. Вот почему и нельзя их пускать в лес. На следу, по которому тащил меня Ромка, я заметил тетеревиное перышко, вернул Ромку, показал, – он крепко понюхал; я поднял перо – он слизнул у меня его и проглотил; а после этого он перестал тянуть, стоял и смотрел на меня, куда я пойду, потому что раз я могу достать из тетерок перо, то, уж конечно, знаю, где они… Через некоторое время мы добрались до тетерки, – верно, это другая, холостая.

После работы по тетеревам учил по крику «тише!» ходить на коротком поиске. Ромка на это поддается, но я боюсь, (не) будет ли этим сбит «естественный поиск».

16 июля.

Работа по бекасам от четырех до половины восьмого. Возле Фплипповской гати поднялись два молодых бекаса. Ромка пошел искать и, вероятно, задел на ходу лапой: вдруг осел, согнулся, отошел шага два и сел, поглядывая на меня виновато. Бекас лежал без признаков жизни. Я поднял его, он был совершенно теплый и скоро зашевелился у меня в руках, а потом как только повеселел, то я связал ему на случай ноги. Это была драгоценная добыча для натаски.

Я десятки раз прятал бекаса между кочками и в кусту. Вот результат: стойки нет. Причуивает через траву аршина на полтора, не больше. Часто проносится мимо. При таком чутье, если без следа найти может только мертвого, вот почему за неделю мы и не нашли ни одного молодого и все срывались раньше, чем причуивал. Но это не конец!

С матерью его было то же самое, и продолжалось до осени. Вероятно, осторожность, оглядка и особая догадка способны удесятерить это чутье на аршин.

Возвращались болотом. Против Михалева из низкой травы Ромка вытурил бекасов: старого и молодого. Я прицепил веревку и стал подводить к молодому. Шагах в десяти Ромка уловил запах бекаса, но как раз в тот момент он вылетел.

Стал кружиться по коростельному следу. Я отвел и пошел искать старый первый свой выводок бекасов. Усердно искал минут двадцать, если не полчаса, а потом, когда вернулся к тропинке домой, Ромка вдруг стрелой куда-то помчался.

Свистки не помогали. Я нашел его на том самом месте, где он полчаса тому назад был отведен мной от следа коростеля. Подобное было с ним сегодня и с бекасом.

Расставаясь сегодня с бекасенком, я устроил его очень удобно в кочке под лозиной, бекасенок до того посвежел, что пищал, и когда я его подбрасывал, то опускался, как осенний жирный дупель. После того как я устроил бекаса и пошел, Ромка охотно побежал за мной, – ведь бекас ему достаточно надоел. Так мне представлялось, на самом деле он расставался с бекасом только потому, что над ним висела моя воля. Но когда уже на довольно большом расстоянии от бекаса я встретил пастуха и стал с ним разговаривать и, значит, внимание мое по управлению собакой ослабело, Ромка стремглав покатил к бекасу.

Очень возможно, отчасти у него это возвращение происходит от наших опытов над отозванием от пищи. Одно время, подготавливая собаку к анонсу по Зворыкину, мы заставляли ее приходить с просьбой о пище за нами в другую комнату, и, когда мы разрешали, стремглав бросалась туда.

Стойкой называется положение, какое принимает собака для того, чтобы схватить при взлете притаившуюся дичь. Человек пользуется этим положением собаки, чтобы узнавать, где именно находится дичь, которую ловить (дробью) он будет сам, а собака не должна и с места тронуться. Значит, обучение собаки состоит главным образом в том, чтобы естественное состояние – готовность к прыжку – закрепить как таковое, не давая собаке после взлета птицы докончить то, к чему она приготовилась. Таким образом, стойка – это сложное состояние, в котором определяется наполовину дело природы и наполовину рука человека. И вполне понятно, почему Ромка делает стойку по коростелю, который может убежать, но не делает по бекасу, у которого связаны ноги.

Остается вопрос, почему он не делает стойки по свободному бекасу, но это, по-моему, объясняется тем, что бекас слетает раньше, чем Ромка его чует. Таким образом, стойка должна явиться в тот момент, когда явится способность чутьем угадывать местонахождение дичи.