Том 8. Золотая Кастилия. Медвежонок Железная Голова - страница 7

Монбар и Тихий Ветерок, пробудившись от ружейного выстрела и думая, что на них напали, прибежали на помощь к Даннику. В ту же минуту Монако, до сих пор предусмотрительно державшийся позади своего хозяина, бросился вперед и бешено залаял.

– Что там еще? – удивился слуга, поспешно перезаряжая свое ружье. – Ну и страна: ни секунды покоя!

– Поздравляю тебя с удачным выстрелом, – сказал Монбар. – У тебя сегодня счастливая охота!

– Она, как видно, еще не кончилась, – заметил великан. – Слышите, как лает Монако?

– Да, правда, – ответил Тихий Ветерок, – он что-то почуял; но мне кажется, что его лай скорее походит на радостный, чем на сердитый.

– В самом деле, это странно, – сказал Данник.

– Посмотрим, – произнес Монбар и, взведя курок ружья, решительно отправился за собакой.

Товарищи последовали за ним. Они осторожно прошли лес, скрываясь за деревьями, и через несколько минут добрались до опушки. Там, на расстоянии ружейного выстрела от того места, где находились, они увидели двух человек с ружьями на плечах, которые большими шагами направлялись к ним. Монако носился вокруг и прыгал с радостным лаем.

– Это становится все интереснее, – заметил Монбар. – Монако как будто узнал знакомых. Но как же это возможно, черт побери! Уж не завел ли он себе друзей среди испанцев, хотел бы я знать?

Говоря таким образом, флибустьер сделал несколько шагов вперед и крикнул громким голосом:

– Кто идет?

– Друзья! – тотчас ответил по-французски один из подходивших.

– Друзья, пусть так, – ответил Монбар, – хотя мне кажется, что ваш голос мне незнаком. Однако, друзья, прежде чем подойти, назовите ваши имена.

– С превеликим удовольствием, Монбар, – ответил тот, – я – Филипп.

– Филипп! – вскричали флибустьеры с удивлением. – Какая приятная встреча!

Выйдя из-за деревьев, они бросились навстречу к подходившим, которые в свою очередь ускорили шаг.

Это действительно были Филипп и Питриан.

Горячо приветствовав друг друга, флибустьеры весело возвратились в лагерь, куда не забыли перенести медведя, которого Данник так ловко убил и который явился невольной причиной встречи авантюристов.

Когда все уселись около огня, в который Данник подбросил охапку сухих дров, Монбар спросил Филиппа, по какому поводу находится он так далеко от мест, посещаемых флибустьерами.

– Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, любезный Монбар, – улыбаясь, ответил Филипп, – поскольку встреча эта странна и для вас и для меня.

– Это правда, друг мой, – согласился Монбар, – но меня привел сюда случай.

– Какой же случай?

– Буря, друг мой. Я лишился своей шхуны и пристал сюда, не зная, где именно нахожусь. Спешу прибавить, что как только я понял, что попал в Венесуэльский залив, то очень обрадовался, так как давно уже собирался его осмотреть.

– А ваша команда?

– Кроме этих двух товарищей, все погибли.

– Это очень печально! – сказал Филипп, покачав головой. – А я должен откровенно признаться вам, любезный Монбар, что покинул Черепаший остров с решительным намерением попасть именно сюда.

– Не случилось ли и с вами несчастья, как со мной?

– Нет, слава богу! Мое судно спрятано в густой чаще деревьев, где испанцам уж никак его не заметить.

– Браво, друг мой, это известие для меня тем приятнее, что, признаюсь, я не представлял, как мне выбраться из этой засады.

– Я в вашем распоряжении, как вам известно.

– Благодарю. Когда вы прибыли?

– Вчера в восемь часов вечера. Сегодня утром, прежде чем сойти на берег, осматривая местность, я заметил вашу лодку, огибавшую маяк. Не зная наверняка, кто находится в пироге, я, однако, с первого взгляда понял, что это лодка Береговых братьев. Я немедленно высадился на берег и пошел вас разыскивать, чтобы, если нужно, предложить вам свои услуги.

– Благодарю еще раз, дружище, за меня и моих товарищей, потому что мы действительно находились в довольно затруднительном положении. Я вижу, что случай, о котором я говорил, ничего не значит во всем этом деле… Позвольте задать вам еще один вопрос.

– Я к вашим услугам.

– Каким образом, разыскивая нас с самого утра, вы нашли нас только ночью?

– Позвольте мне сказать, что вы сами в этом виноваты.