Томас Мюнцер - страница 7

Он прочел множество книг по истории, изучил отцов церкви. Он задумывается: почему общность имущества раннехристианской общины просуществовала так недолго? «Учителя веры» захотели всегда сидеть наверху. И во что они превратили Евангелие — в проповедь рабской покорности! Грош цена вере, которая только и знает, что оправдывать злодейства угнетателей и сулить бедным блаженство на том свете. Томас ничего не хочет слышать о загробной жизни. Он не верит ни в потустороннего дьявола, ни в потустороннего бога. Царство равенства и справедливости, «царствие божие», должно восторжествовать здесь на земле!

Год 1517 проходит бурно. В Майнце, на рейхстаге, советники Максимилиана требуют значительного увеличения имперского войска. Иначе невозможно предотвратить народное восстание. Осенью на Верхнем Рейне с помощью изменников раскрывают новый заговор «Башмака». Во главе его опять неугомонный Иосс Фриц. И на этот раз ему удается исчезнуть. Нет, он не сложит своей головы раньше, чем дело «Башмака» не победит повсюду!

Еще продолжаются розыск и пытки заговорщиков, а слухи о новых важных событиях разлетаются по Германии. У всех на устах имя Мартина Лютера.

Намерения его были самыми благими. Он не хотел ни подкладывать пороха под здание католической церкви, ни ожесточать народ против священников. Тридцатитрехлетний августинский монах, доктор богословия и профессор Виттенбергского университета, Мартин Лютер стремился только к одному — избавить церковь от злоупотреблений, чинимых недостойными служителями, и вернуть ее к первоначальной христианской чистоте. Он видел, во что превратилось духовенство, и знал, какие огромные суммы уплывают ежегодно из Германии в Рим. Торговля индульгенциями возмущала его до глубины души.

31 октября 1517 года Мартин Лютер прибил на дверях виттенбергской церкви свои 95 тезисов. Он резко возражал против продажи отпущений, но у него и в мыслях не было обвинять лично папу: Лев X, разумеется, не ведает, что творят его слуги. Если бы он знал, какие плутни совершают продавцы индульгенций, то предпочел бы, чтобы собор св. Петра сгорел дотла, чем строить его на крови и костях людей.

Лютер ждал, что опубликованные им положения будут обсуждены на диспуте. Но то, что произошло, поразило его самого. Латинские тезисы, предназначенные для ученых мужей, в две недели разнеслись по всей Германии. Их старательно переписывали, переводили на немецкий язык, перепечатывали и распространяли. Вот, наконец, появился человек, который не побоялся назвать вещи своими именами!

Тезисы читали повсюду: и в крестьянских избах и в княжеских замках. Чтобы спасти душу, не надо покупать индульгенций. Ловкачи паписты, оказывается, беззастенчиво извращают божье слово.

Друзья по университету были напуганы. Никто не ожидал такого отклика. Лютер пытался оправдываться: разве он виноват, что его богословские тезисы вдруг стали оружием, которое обращают против церкви?

На благодатную почву упали слова Лютера — гнет римской церкви был невыносим. Каждое сословие находило в тезисах то, что стремилось найти. Светские власти Германии увидели в них подспорье своему заветному замыслу прибрать к рукам бескрайные церковные земли. Разорившиеся рыцари мечтали о восстановлении своего былого могущества — они добьются желаемого, когда император призовет их к походу на Рим. Бюргеры ненавидели поборы папистов и жаждали дешевой церкви. В народе говорили о другом: церковь испокон веков оправдывала существующий строй.

A раз ее постановления противоречат божьему слову, то тогда ведь и строй этот не от бога и, следовательно, может и должен быть изменен.

Своими тезисами Лютер нанес авторитету церкви сильный удар. Их смысл позволял предполагать многое — это ведь лишь первый толчок. Даже люди, стремившиеся к решительным переменам, видели сейчас в Лютере своего героя. Томас Мюнцер тоже не был исключением. Да, прежде всего надо поразить римское чудовище, а потом уже приниматься за собственных кровопийц!

Со всех сторон к Лютеру летят слова одобрения и благодарности. Но он слышит и другие голоса, грозные, проклинающие. Доминиканцы поднимают невероятный шум: Виттенбергский университет пригрел еретика! Они хвастаются, что Лютер скоро будет на костре. Типографии печатают листовки, где опровергаются его тезисы. Руководители августинцев в тревоге: Лютер опозорит весь орден. Курфюрст Фридрих, владыка Саксонии и патрон Вит-тенбергского университета, не спешит высказаться. Друг Лютера Спалатин, исповедник и доверенный секретарь курфюрста, держится в сторонке.