Томирис - страница 6

И вот теперь этот враждебный город был перед ними.

Три месяца осажденные с отчаянием обреченных защищали столицу, свой последний оплот, но устоять не смогли. Через проломы в мощных стенах воины ворвались в город!

На улицах столицы великой Ассирии разыгрались дикие сцены расправы победителей над побежденными. Захватчики громили и разрушали все кругом, убивали стариков, насиловали женщин на глазах близких и родных, хватали младенцев за ноги и разбивали им головы о стены домов; гордых ассирийских вельмож, закованных в цепи, делили по жребию.

Ассирийский царь Син-шарру-ишкун, чтобы избежать плена и позора, поджег свой дворец и погиб в пламени. Интересно, что каждый из союзников вел себя соответственно своей натуре и чувству, которое он испытывал к побежденному. Мидяне утоляли жажду мести, которую они накопили за столетия ассирийского ига. Кочевники пренебрежительно отбрасывая пинком драгоценный сосуд, красивую утварь или дорогую статую, дрались и ссорились из-за коня, оружия. А расчетливые вавилоняне тайком от всех откапывали в золе: царского дворца груды сплавившегося золота и серебра.

Победители оставили после себя руины и пепелища. Так погибла великолепная столица Ассирии, один из самых красивейших городов Древнего Мира.

После падения Ниневии ассирийцы не прекратили сопротивления. То там, то здесь вспыхивали восстания, руководители которых объявляли себя царями Ассирии. Царь ишгузов Мадий, — гнушаясь черновой работой, предоставил мидянам и вавилонянам добивать ассирийцев, гасить последние очаги сопротивления, двинулся к камышовым зарослям Прикаспия — на зимовье. На многие фарсанги растянулось кочевье ишгузов. Шли, взметая пыль в поднебесье, тысячные косяки, табуны и отары, тянулись, неимоверно скрипя сплошными деревянными колесами, обозы с несметной добычей. Подобно удаву, заглотившему слишком крупную жертву, воинство Мадия уползало в укромное место, в камыши, чтобы переварить дань Египта и неисчислимые богатства Ассирии.

Сопротивление ассирийцев после падения Ниневии продолжалось еще три кровавых года. Ассирийцы уповали на помощь Египта, встревоженного усилением Вавилона, да и все крепнущая мощь Мидии не вызывала у страны великого Нила особой радости. Фараона Псамметиха I, при котором Египет выплатил чудовищную по размерам дань Мадию, сменил на троне его сын и преемник, энергичный Нехо. Собрав огромную армию, он двинулся в далекий поход на помощь агонизирующей Ассирии. Неожиданно у египтян появился новый противник. У города Мегиддо путь фараону Нехо преградил иудейский царь Иосия со своим войском. Фараон, крайне удивленный такой внезапной воинственной прытью иудейского царя, страна которого уже многие годы была сателлитом Египта и покорно платила дань, попытался покончить дело миром и потребовал пропустить его войска. Только спешкой можно было объяснить такое миролюбие Нехо. Но Иосия высокомерно отверг это предложение. И началось сражение, окончившееся плачевно для евреев. В самом начале битвы меткая египетская стрела, попав в горло Иосия, прервала его земное существование, и иудяне, лишенные своего чрезмерно храброго предводителя, бежали с поля боя.

Тем временем ассирийцы, избрав нового царя Ашшур-убаллита, шли скорым маршем на соединение с египтянами. Последним препятствием для этого стал город Харран, который Ашшур-убаллит надеялся захватить с ходу. Но вавилонский гарнизон мужественно отразил все приступы ассирийцев, и они увязли под этой крепостью. Только через месяц подошел и фараон Нехо со своим крайне утомленным войском.

Долгожданная встреча оказалась не очень радостной — Харран продолжал упорное сопротивление, вскоре пришло известие, что вавилонский царь Набопаласар, получив помощь от мидян, спешит на выручку героическому городу. Узнав об этом, Нехо снял осаду и без боя отступил за Евфрат. Ассирийцы опять остались одни против объединенных сил своих врагов. Вот теперь-то с Ассирией было покончено раз и навсегда. Веками внушавшая трепет своим врагам, грозная держава прекратила свое существование, и не было никакой силы возродить ее.