Тонкая рябина - страница 6

— А жена? — улыбнулся лейтенант.

— Не знаю… — пожал плечами председатель.

— Не любят ее здесь, — покачал головой Иванов.

— Кого это… полковницу? — занятый своим мыслями, спросил Радин.

— Ее. Особенно женщины наши не любят. А напрасно.

— Какая-то она странная, держится особняком, молчит, — добавил Вейконен.

— Да характер такой, застенчивый. А человек она хороший, — горячо возразил Иванов.

Радину было скучно слушать этот спор. Старая она, наверно, чваная. И чего тут спорить? Всякие бывают люди.

— У вас тут изумительные места, лес бескрайний, река рядом, целебные источники. Почему бы здесь не построить санаторий?

— А вот вы нас, товарищ писатель, и поддержите, — обрадовался Вейконен. — Мы уже раз двадцать об этом и в Бугач, в горсовет писали. Никакого ответа, а на словах так даже посмеялись над нами. Ишь, говорят, свой Кисловодск хотят завести. А ведь дело это хорошее, стоящее. Сюда местные крестьяне еще сто лет назад лечиться ходили, да и теперь мы этой водой пользуемся…

— Что ж, писать об этом удивительном ущелье я буду, ну а что из этого выйдет — не знаю, — развел руками Радин.

— Выйдет, выйдет. Надо только, чтобы в Москве об этом узнали, а уж мы всем народом поможем. Тут и лес, и камень, и щебень, все под рукой имеется.

— И, главное, дорога есть, а если еще от города небольшой железнодорожный путь протянуть, так тут действительно вроде Кисловодска будет, — поддержал Вейконена лейтенант.

— А что граница рядом, не помешает вашему курорту? — спросил Радин.

— Где там рядом, — возразил председатель, — до нее отсюда километров пятьдесят будет.

— Сорок восемь, — коротко уточнил лейтенант.

— Пусть сорок восемь, разве это имеет значение? Мне в Бугаче, в горсовете, то же самое сказали. Нельзя, говорят, курорт возле границы строить… Разные люди приезжать станут, не уследишь за всеми. А я говорю: «Так вы местный, районного значения курорт стройте. Свои, здешние люди отдыхать и лечиться будут. Ведь здешних мы всех знаем». Ни в какую. Нельзя, Москва не разрешит.

После обеда Радин возвращался в Бугач. Поездка освежила и подбодрила его. Внутренним чутьем писателя он уже чувствовал материал и возможности для своей будущей работы.

Когда машина пробегала по Моунсундскому ущелью, Радин уже как старым знакомым помахал рукой буро-серым скалам, зеленым склонам и водопадам.

— Теперь, когда вы повидали Моунсунд и ущелье водопадов, поезжайте на границу. Ну, хотя бы на заставу номер… — выбирая по карте пункт назначения, сказал полковник. — Вот для начала застава № 7/9. Начинайте знакомство с этой заставы.

— А почему именно с нее? — поинтересовался Радин.

— Она самая ближняя от нас. И командир заставы, и солдаты — народ бывалый. И условия там, если заночуете, подходящие.

— Хорошо. Когда разрешите ехать?

Полковник засмеялся.

— Ну, прямо как в строю. Сразу видать военного. А когда хотите. Водитель дорогу знает, заставы предупреждены. Примут, как дорогого гостям.

— Можно сегодня?

— Можно и сегодня. Шофер с машиной прикомандированы к вам. Адъютант штаба позвонит на 7/9.

— Через день вернусь, — подумав, сказал Радин.

— И обязательно зайдите к нам. Познакомитесь с женой, пообедаем, поговорим о всяком. А у жены есть к вам и просьба, — прощаясь, сказал Четвериков.

— Спасибо. Зайду обязательно, — вспоминая не очень лестный отзыв Вейконена, сказал Радин.

— Она просит, если можно, на книге вашей… вот уж, извините, забыл, как называется, написать несколько слов…

«Что-то вроде повинности, — уже на лестнице засмеялся Радин, — но… в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Отбуду и это».

Радин работал над материалами Моунсунда. Рядом с бумагами на столе стоял стакан с чаем и белая булка. Он сделал глоток, другой и почувствовал нудную, щемящую боль в зубе.

«Выпала пломба или что другое? — с неудовольствием подумал он, отодвигая стакан. — Да есть ли тут порядочный зубной врач?»

Вошедший к нему лейтенант Иванов разрешил его сомнения.

— У нас прекрасные врачи. Да вы идите в санчасть. Там как раз принимает Софья Аркадьевна. Она в пять минут поможет вам.

В приемной сидел молодцеватый майор, лет тридцати семи, с широким скуластым лицом и маленькими пронзительными глазами.