Торговцы смертью: online version - страница 20

– Ответственность я беру на себя. Полностью. Считайте, что я дал вам дискету. Как называется эта ваша суперпрограмма?

– МэК-100.

– Соточка. Запускайте вашу соточку и давайте все силы на результат. Это раз. Второе. Через час я жду вас у себя в кабинете снова. Появится интересный человечек. Вы должны будете найти общий язык.

– Постараюсь. Если этот человек компьютерщик – отчего же не найти.

– Что-то вроде того…

– Так я пошел?

– Я думал, что ты давным-давно пошел…

– Понял. Не тупой…

"Тупой и еще тупее… но это во всем, кроме своих чертовых компьютеров". – сделал вывод про себя Сергей. Он не знал, но чем-то Мэтт Колли его раздражал. Сергей с компьютерщиками общий язык находил неплохо. Он всегда был в курсе последних событий, и технологических прорывов, владел компьютером как простой юзер, без претензий, и к чудачествам компьютерной братии относился спокойно. А вот Мэтт его чем-то раздражал.

Теперь Сергей поднял трубку мобильного и набрал номер телефона. В трубке запищало. Сергей выругался и ввел первый идентификатор – шестизначный, потом второй – семизначный, потом третий – трехзначный. Только после этого раздались гудки вызова абонента.

– Сара! Добрый день…

– Привет, Серж! Что тебе от меня надо?

– Скажи… Ты очень занята?

– Уже практически нет. Мне еще час времени надо. Закончу технико-экономическое обоснование черкать и могу тебе помочь. Насколько я поняла, ты не звонишь для того, чтобы пригласить меня на чашку красного чая?

– Это верно. Я переживаю за твое здоровье. Ты Николь знаешь.

– Знаю, поэтому переживаю за свою жизнь. А если серьезно?

– Мне действительно нужна твоя помощь. И очень срочно.

– Говори куда ехать – записываю.

Брюссель. Отель "Амиго"

Сара Гольдман закончила Массачусетский университет в двадцать лет. Она была из породы вундеркиндов, и потому поглощала за сезон материал двух курсов. В своем деле – технике коммуникаций она была настоящим экспертом. У нее была великолепная память и ноутбук с огромной базой данных по всем техническим средствам связи. Начиная с радио Попова и Маркони. Полгода назад она столкнулась с Сергеевым, когда ее попросили определить тип подслушивающего устройства, который применил против их конторы конкурент. Их мимолетное знакомство переросло в дружбу. Сергей ценил таких людей – знающих и на своем месте. В Брюсселе Сара руководила отделом технических изысканий одной из крупнейших компаний по производству мобильных телефонов. И руководила недурственно. Впрочем, у нее всегда находилось время оказывать консультативные услуги, особенно, когда они щедро оплачивались. Как ни странно. Но с Николь Сара сразу же нашла общий язык. Они быстро сдружились. Наверное, потому что у Николь было небольшое лесбийское прошлое, а у Сары – настоящее. Она жила с молоденькой арабкой, от которой отказались родители – и не только из-за ее сексуальной ориентации, сколько из-за того, что предметом ее страсти была чистокровная еврейка. Сара и была похожа на еврейку – черные густые кудрявые волосы, крепкое телосложение, склонность к полноте, еле-еле сдерживаемая постоянными тренировками и утренним бегом, глубокие темно-коричневые, почти что черные глаза, мягкий голос, скромный характер, не женщина а мечта поэта. Точнее, поэтессы…

Она ворвалась в кабинет Сергея, как шторм вваливается в приморский город – стремительно и неотвратимо. Тут же приветливо кивнула Николь, которая зашла в кабинет гражданского мужа и руководителя, чтобы поделиться последними новостями. Но поделиться не успела – уже появилась Сара. Новоприбывшая подскочила первым делом к Николь, чмокнула ее в щечку, подчеркивая особый статус их отношений. Потом уселась напротив Сергея, протянула руку для рукопожатия. Сергей уже не повторял той ошибки, которую сделал при их первой встречи, пытаясь поцеловать Саре руку. Он просто легко пожал протянутую ладонь, после чего улыбнулся, глядя в пылающие глаза новой собеседницы. Сара была одета в просторные джинсы и легкий вязаный свитерок, который удачно оттенял ее ладную фигуру. Лифчик она не носила, но и груди не стеснялась, чем приводила ханжески настроенных обывателей в некоторое замешательство.