Тори - страница 9
Следующие четыре дня заставили усомниться в этом предположении. Александр Владленович больше не звонил и никак о себе не напоминал. Женское чутье продолжало спорить с фактами. Он женат. Это единственное, что приходило на ум, учитывая его молчание изо дня в день. В среду стала искать другого стоматолога. Какая к черту разница, кто мне пролечит каналы и сделает постоянную пломбу?
За три часа до предполагаемого приема телефон зазвонил, высвечивая знакомое имя. Ешкин кот!
— Алло. — Попыталась унять внутреннюю дрожь.
— Здравствуйте, Маргарита Игоревна.
— Добрый день. — Выдавать сразу, что записала его телефон, не стала.
— Как ваш зуб?
— О! Это вы? Зуб в норме. Молчит. Смирился с реальностью.
— Вы меня узнали?
— А кто еще может спрашивать меня о столь интимном?
— Ну, мало ли…
— Ваш голос я узнаю всегда. Страх и стыд — особые чувства. Они, как правило, связаны с кем-то или чем-то и делают пожизненную прописку в подсознании.
— Приходите сегодня. Я постараюсь избавить вас от ненужных переживаний.
— Думаете, это будет так легко? Не уверена.
— Предлагаю попробовать. Вы уже записались к другому врачу?
— Да. — Ответила честно.
— Отмените. Если вам что-то не понравится — я тут же остановлюсь.
После этих слов все внутренние органы сжались и попытались сделать сальто. Ах ты ж е-мае!
— Обещаете?
— Всенепременно.
Мы сейчас точно о стоматологических услугах говорим?! Волнение, словно море, нахлынуло волной и затопило все укромные уголки. Стало трудно дышать.
— Хорошо. До встречи, Александр Владленович.
— До встречи, Маргарита.
Выходя из маршрутки, я еле отодрала взмокшую ладошку от поручня. Ноги не слушались. «Надо бы перекурить все это дело» — отошла в сторону от остановки и нарыв пачку сигарет, затянулась дымом. Предчувствие билось внутри, словно листик осины на ветру. По телу шла истома. Предвкушение запускало адреналин в кровь.
Достав две жвачки, я попыталась побороть сухость во рту. Ментол прочищал носоглотку, заставляя периодически дышать открытым ртом. От страха сердце стучало через раз. М-дааа… давно я так не тряслась перед встречей с… мужчиной. Ведь дело не в больном зубе? Ведь нет?
Задаваясь этим вопросом, вошла в клинику. Длинноногая нимфетка радостно улыбнулась мне из-за стойки:
— Добрый день.
— Здравствуйте. У меня на четыре назначено.
Она опустила веки с накладными кукольными ресницами вниз, листнув журнал.
— К Александру Владленовичу?
— Да.
— Шолохова Маргарита Игоревна?
— Совершенно верно. Паспорт показать?
— Нет. Не надо. — Судя по ее реакции, такого вопроса ей еще никто не задавал.
— Я упаду тут? — показала на свободное место.
— Конечно. Присаживайтесь. — Опять смутилась она. Ну да. Не успела предложить первая. Какая жалость!
За те десять минут, что я просидела в приемном холле, девушка дважды прошлась мимо меня, сверкая кружевом чулок из-под опупенно короткой юбки с разрезом сзади. Выражение лица при этом — каменное. Она лишь изредка, встречаясь взглядом с посетителями, расплывалась в искусственной улыбке. Как стюардесса в салоне самолета.
Бесшумно открылась дверь и вышла женщина лет шестидесяти. Она держала в руках кружевной носовой платочек. В проеме показалась фигура Александра. Он, словно зная, где я сижу, повернулся всем торсом:
— Маргарита… Игоревна?
— Ага. Да. Собственной персоной.
— Проходите. — Взявшись за дверную ручку, открыл дверь еще шире, не отступая ни на шаг.
Протискиваясь, что бы войти в кабинет, я вдохнула его запах и чуть не присела. Мама дорогая! Смесь боли и ожидания. Какая-то неотвратимость. Вот чем от него веяло!
— Присаживайтесь. — Он улыбался, сощурив глаза. Защитная маска на подбородке не портила его. Наоборот. Придавала странного шарма.
Я уселась в стоматологическое кресло.
— Как ваше самочувствие?
— Супер.
— Вы опять поражаете меня.
— Чем же?
— Силой воли. Выдержкой.
— Не ожидали, что я решусь прийти к вам снова?
— Не ожидал. Каюсь. — Он подошел, наклоняясь и опираясь левой рукой у моего плеча. Никак не жест врача. Задержав дыхание, выдохнула:
— Давайте не будем растягивать удовольствие.