Торпедный веер - страница 4

Вышли в обратный путь. Растаял берег, закрылось тучами небо, и волна зло и яростно хлестала по броне, предвещая непогоду. Это было 11 августа 1941 года.

…Прошли годы. Победно завершилась Великая Отечественная война. Стали известны имена десантников, которых транспортировала советская подводная лодка Щ-211: Цвятко Радойнов, Сыби Димитров, Иван Изатовский, Васил Цаков, Трифон Георгиев, Димитр Илиев, Иван Маринов, Тодор Гырланов, Коста Лагадинов, Симеон Славов, Ангел Ников, Антон Бекяров, Кирилл Видинский, Иосиф Байер. Кто они? Болгарские коммунисты, пламенные патриоты своей родины. За их плечами были годы и десятилетия тяжелой борьбы, скитаний, подпольной работы. Некоторые из них участвовали в антифашистском Сентябрьском восстании 1923 года, а потом, спасаясь от репрессий, эмигрировали в Советский Союз, другие приехали в СССР позже. Все они нашли в Советской стране свою вторую родину. Закончили здесь партийные школы, институты, военные училища и работали в народном хозяйстве, занимались наукой, служили офицерами в Красной Армии. Многие из них сражались с фашизмом в Испании. Когда гитлеровские полчища напали на нашу Родину, Цвятко Радойнов по инициативе заграничного руководства Болгарской коммунистической партии возглавил боевой отряд, предназначенный для переброски в Болгарию — организовывать борьбу против фашизма.

Группа Радойнова была одной из первых ласточек, принесших на своих крыльях весну своей стране. К сожалению, никто из маленького отряда не дожил до счастливого дня победы. Но внуки и правнуки борцов за счастье Болгарии не забыли своих героев. Словно эстафету, несут они признательность и вечную благодарность первой стране социализма, которая помогла им обрести свободу.

В сентябре над Черным морем опускаются густые туманы, то и дело меняется морское течение. И тогда для подводников наступают трудные дни. Но приказ не делает скидок на погоду, на войне один закон: надо!

Перед отходом Девятко выкроил буквально несколько. минут: до боли в сердце захотелось повидать дом, в котором жил столько лет…

«Наверное, следовало обойтись без этого визита, — думал он, шагая по улице. — Зачем бередить душу?» Всюду следы разрушений, запустение. Окна в его доме были выбиты, и стекло жестко похрустывало под ногами. Но более всего угнетала тишина.

Девятко бродил из угла в угол, притрагиваясь к вещам, и каждая будто иглой колола в сердце — будила воспоминания… В ящике ночного столика он обнаружил свои золотые часы. Стрелки застыли ровно на двенадцати. Может, Лиля оставила квартиру именно в это время? Днем или ночью? Девятко вспомнил, как она радовалась этим часам; еще бы, это был подарок Наркома Военно-Морского Флота за отлично проведенные торпедные стрельбы.

Вдруг он подумал, что жена намеренно оставила в тумбочке часы. Оптимистка по натуре, она этим хотела подчеркнуть временный характер происходящего. Ведь многие, а женщины особенно, были убеждены, что война закончится через несколько месяцев.

— Ах, Лилька, Лилька, мой веселый, неунывающий друг! — проговорил он вслух, и эхо гулко разнесло слова по пустым комнатам. — Девятко вздрогнул. — Хорошо мне было с тобой, никогда я не знал, что такое одиночество, тоска… — уже шептал он еле слышно. — Но, может быть, действительно все окончится быстро и мы снова заживем счастливо и весело… — Последние слова прозвучали как заклинание.

Растроганный, он чуть не забыл самого главного, ради чего примчался сюда. Письма! В почтовом ящике лежал синий конверт. Внутри листок из тетради в косую линейку:

«Здравствуй, мой дорогой, самый любимый!.» Кровь прихлынула к лицу. Читать дальше не стал, глянул на последнюю строчку: «Все пройдет, как с белых яблонь дым…»

— Милая, не падает духом, — прошептал Девятко. Ему было приятно сознавать, что жена у него настоящий друг. Не сетует на судьбу, не жалуется на трудности, с которыми встретились эвакуированные в тылу. Где-то приютили ее добрые люди, не одну, с маленькой дочуркой, помогли устроиться на работу…

Оставляя квартиру, он даже не пытался закрыть дверь, ее перекосило от взрыва бомбы.