Торпеды российского флота - страница 3

Испытания торпед начались в 1874 году. Первые стрельбы проводились с неполным давлением сжатого воздужа и выполнялись они на Восточном Кронштадтском рейде в присутствии начальника минного отряда контр-адмирала К.П. Пилкина. Как писал И. Ф. Александровский, «на этом испытании мое Торпедо три раза кряду проходило с большой точностью назначенное для него расстояние в 2500 фут, постоянно сохраняя при этом определенное ему шестифутовое углубление… Начальная скорость его на расстоянии 1000 фут была 8 узлов, конечная 5 узлов». После первых пробных выстрелов перешли к стрельбам с полным давлением. Продолжались они до окончания навигации. Испытания показали, что главный недостаток торпеды заключается в ее малой скорости. Максимум, на что она была способна, – это обеспечить 6-8 уз на дистанции 2-2,5 км.»

Подтвердив, таким образом, принципиальные возможности самодвижущихся мин, испытания 1874 года показали, как отмечалось в отчете о них, что «неудовлетворительное техническое выполнение делало их непригодными для практического употребления. Мина Александровского была тяжела, громоздка и имела очень посредственный ход». По своим характеристикам она существенно уступала ставшей уже широко известной торпеде Уайтхеда. Не считаться с этим было нельзя, и Морское министерство поручает Александровскому «создать новую усовершенствованную подводную самодвижущуюся мину». Ее изготовление передается казенному производству – слесарной мастерской в Новом Адмиралтействе. Срок завершения работ устанавливается 15 марта 1875 года.

Предвидя нереальность изготовления новой торпеды до весны и в то же время стремясь возобновить с началом навигации прерванные испытания, Александровский при содействии Пилкина выдает Кронштадтскому пароходному заводу заказ на «мелкие исправления к старой мине». Проведенные в 1875 году стрельбы позволили не только добиться увеличения скорости хода до 10-12 уз, но и проверить все усовершенствования, предназначавшиеся для новой торпеды. Изготовление же последней в Новом Адмиралтействе затянулось и было закончено лишь глубокой осенью. Приступить к ее испытаниям в 1875 году так и не удалось.

Минное судно «Взрыв»

Чем отличалась новая торпеда Александровского от его первых образцов? По внешнему виду и конструкции корпуса – практически ничем. Она имела калибр 610 мм и длину 6,1 м. Что же касается отдельных ее механизмов и систем, то их отличие сводилось к двум основным изменениям: во-первых, к применению более мощного двухцилиндрового двигателя и, во-вторых, к замене устройства регулирования глубины хода с помощью водяного балласта на работающее от гидростатов. Торпеда состояла из четырех составных частей: зарядной камеры, отсека носового гидростатического аппарата со своими горизонтальными рулями, отсека воздушного резервуара с редуктором и кормового отсека с двигателем и гидростатическим аппаратом, управляющим кормовыми горизонтальными рулями.

Однако стрелять этой торпедой не пришлось и в 1876 году. Оценивая предыдущие испытания как малообнадеживающие, Морское министрерство все большее внимание стало уделять сделанному еще в 1873 году предложению Р. Уайтхеда приобрести его торпеды. В начале 1876 года в Австро-Венгрию на его завод выехала российская правительственная комиссия. В ее состав включили и И. Ф. Александровского. «Когда я увидел мину Вайтгеда,- пишет он,- то оказалось, что устройство мины… основано на тех же принципах, как и мое Торпедо, с той лишь разницей, что механизм его мины отличается весьма тщательной отделкой, что и не удивительно, т. к. он имеет для этого специальный громадный завод, тогда как моя самодвижущаяся мина была сделана без всяких механических средств у простого слесаря в Казанской улице». Нельзя не отметить объективность и беспристрастность Ивана Федоровича. На заключительном акте комиссии с рекомендациями о приобретении торпеды Уайтхеда стоит и его подпись.

Тяжело переживал Александровский непринятие его торпеды на вооружение Российского флота. Большой патриот, он ратовал за самостоятельное развитие отечественной науки и техники: «Не лишним считаю присовокупить, что изобретенное мною торпедо выполнено у нас в отечестве собственными… средствами… что… способствует развитию у нас механики. Мы не будем вынуждены прибегать к помощи иностранцев… когда собственные наши соотечественники в состоянии удовлетворить настоящим требованиям».