Тоска шестиструнная - страница 8
Я смеюсь, хохочу над собой,
Я смеюсь, хохочу и над вами,
Что обманутой жили толпой,
Всё глотали, что нам разжевали.
Мы на праздник ходили колонной,
Мы трибунам кричали "Уррра!"
И страна была пьяной и сонной
Каждый день от утра до утра.
Я смеюсь, что так верил идеям,
В то, что "светлое завтра" придет,
А с портретов нам щурился Ленин
И приказывал двигать вперёд.
Но дошли, наконец, до черты
За которую страшно шагнуть…
Мы проклюнулись из скорлупы
И увидели пройденный путь.
Там – залитая кровью Россия,
Там – зловонный угар нечистот,
Там – расстрелы, бесчестье, бессилье
И в конвульсиях мёртвый народ.
Скорлупу обрываю с души,
Чтобы вырваться с крепких узлов
Паутины бессовестной лжи,
И плетущих её пауков.
Вижу тяжкие цепи кандАлов,
Вижу Зимний дворец в октябре,
И штыков смертоносные жала,
Кровь пятном на убитом царе.
Вижу куртки из кожи в облавах,
И расстрел офицерских семей,
Беспощадную нашу державу,
Людоедов на ликах вождей.
Там позорным клеймом тридцать пятый,
Роковою отметкой в судьбе,
Там советское наше гестапо,
Переросшее в КГБ.
Миллионы голов положили,
В лагерях, что сравнения нет.
В них таланты России сгубили,
Уничтожили нации цвет.
Я смеюсь, как все Брежневу льстили,
Как цепляли на грудь ордена.
Нас истории лживой учили,
И во лжи задыхалась страна.
Снова смелых за правду сажали,
Русский дух зажимали в тиски,
И мы водкой себя заглушали
От безудержной нашей тоски.
Девяностые годы встречаю –
Веет ветер "больших перемен".
Нам с трибун снова рай обещают,
Только рай этот будет не всем.
Всё смешалось, как в бешеный шторм!
Я представить, что будет, боюсь.
И с надеждой молю об одном:
" Спаси, Господи, грешную Русь! "
МЫСЛИ 3.
Раскололся наш век после выстрела грозной "Авроры",
Раскололся надвое, оставив для той стороны,
Всё величие гордой империи, русской короны,
А на этой лишь горе и ужас гражданской войны.
И пошла моя Русь по кровавой дороге на плаху,
Беспощадно кроша в мясорубке жестокой народ.
Наступила великая Эра кошмара и страха,
И страну уложила, ещё чуть дышавшую, в гроб.
Издевались над Русью истерзанной злобные дети,
И Россия, не выдержав боли и слёз, умерла,
Когда "гений великий" воткнул в неё штык на рассвете,
Опустилась над трупом туманная красная мгла.
И помчалась по русской земле колесница разгула
Под прищур и усмешку в усы добряка-палача.
И холодная смерть на народы России подула,
Вытирая о саван уставшее тело меча.
Ах, захлопал в ладоши картавый над трупом России,
И примерил корону на лысину в сладких мечтах,
Представляя себя снизошедшим на землю Мессией,
Новоявленным богом в отравленных наших умах.
Слуги дьявола сладко безумству его подпевали,
Кровь пустив по стране полноводной рекой.
И низвергнутый прах своей родины бывшей распяли,
Чтоб не смела душа НИКОГДА возвратиться домой.
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ МОЕЙ ПЕРВОЙ КАССЕТЫ
Я не успел весёлых песен написать –
Какой тут смех, когда пусты карманы…
Зато тоски и грусти не отнять
В тех песнях, что споёт здесь Жека Рваный.
Какой тут смех, когда с работы в пять часов,
И впопыхах плеснёшь пузырь в стаканы,
Потом в постели ночь кошмарных снов,
А утром на работу рано-рано.
Я в песнях кое-где переборщил,
Пытался даже тусоваться в хулиганы.
Я не алкаш, не сволочь, не дебил,
Я просто Жека, просто Жека Рваный.
Тружусь, дымлю, как дизельный мотор,
Забыли меня напрочь рестораны.
Не деловой, не урка и не вор,
И автор этих песен Жека Рваный.
Когда наступят золотые времена,
Когда от счастья будем вечно пьяны,
Когда воскреснет павшая страна,
Тогда повеселится Жека Рваный.
Тогда спою, ох, я ещё спою!
И буду радоваться жизни постоянно.
Ну, а пока здесь первую
Забацает кассету Жека Рваный!
НЕВОСКРЕШЕННЫЕ.
А солнца луч уже не тот,
И желтый цвет с деревьев кружит,
И нам напоминают лужи,
Что осени черед идет.
И ветер шумно засопел,
Устав от красочной игры.
Запахли осенью костры,
И пляж у моря опустел.
Как часто мы не замечаем
Прекрасных этих перемен,
И в тесноте бетонных стен
Года застольем отмечаем.
И не волнует нас пейзаж,
Написанный рукой природы.
И зря зовет все эти годы
В свои богатства Эрмитаж.
Нам не понять как неустанно
С мольбертом трудится старик,
И незнаком Джоконды лик
С ее непознанною тайной.
И пролетает жизнь искрой,