Тот, кто обращает в камень - страница 2

На лице мамы застыла искусственная улыбка. Перед этим ночью ему всё казалось, что он слышит, как она плачет. Мальчик точно знал заранее, что возненавидит «Дом монстров». Но всё же именно туда он направлялся, и с этим ничего нельзя было поделать.

Когда показался последний поворот, Джаспер почувствовал, как все его внутренности сжались, превратившись в тугой комок. Внутренности всё понимали. Если он попадал в переделку, они очень хорошо это знали. Когда старшие ребята издевались над Джаспером и его сёстрами в других школах, внутренности как будто завязывались в узлы. Когда очередной директор произносил до боли привычный приговор «отчислен», внутренности словно подпрыгивали. И сейчас они сообщали Джасперу со всей очевидностью: происходит что-то ужасное.

– Дело плохо, – пробормотал Джаспер, издали увидев здание, в котором располагалась школа.

– Красота, правда? – сказала мама чересчур довольным голосом.

Старинный каменный особняк приближался, становясь всё больше. В небо тянулись высокие башенки, на которых развевались флаги. Оконные стёкла сверкали на солнце.

– Прямо как в сказке! – восхитилась мама. – По сравнению с нашей квартирой… Здорово, поживёшь здесь, сменишь обстановку.

Джаспер не ответил. Он знал, что в жизни сказок не бывает. Школа была весьма впечатляющей, но было в ней что-то такое, что его с самого начала настораживало. Что-то неуловимое. Над железными воротами была хорошо видна эмблема школы. Когда машина въехала во двор и ворота захлопнулись, у Джаспера возникло такое чувство, будто он оказался в западне. Он невольно вздрогнул. Мама старалась говорить что-то успокаивающее:

– Всё не так плохо. Здесь, конечно, строгий порядок. Но зато ты узнаешь много нового, научишься стольким полезным вещам. Пойми, это всего лишь на год. Может, тебе даже понравится, и ты захочешь остаться подольше.

Ни за что! В этом Джаспер был уверен абсолютно. Военная школа – совершенно не то место, где может быть весело. И он хорошо осознавал, что таких, как он, потому сюда и отправляют.

Машина остановилась. Джаспер выглянул в окно. Взгляд его упёрся в каменную стену. Вздохнув, он сказал сухо:

– На следующий день рождения хочу в подарок книгу.

Мама грустно улыбнулась. В довершение всех бед первый день в «Доме монстров» выпадал на тринадцатый день рождения Джаспера. Когда он узнал об этом – подумал, что, наверно, прямо сейчас умрёт на месте.

– Хотя бы школьная форма симпатичная, – похвалила мама.

Джаспер не стал говорить ей, что обычно она называет симпатичными вещи, которые симпатичными быть просто не могут. Но тут ему, как ни странно, пришлось признать: это лучшая школьная форма в его жизни. В удивительной военной школе полагалось носить чёрные спортивные брюки и коричневую толстовку с капюшоном.

– Лучше и быть не может! – рассматривая обновки, мама радовалась и немного удивлялась.

Пришло время прощаться. Мама не стала выходить из машины, просто повернулась к заднему сиденью, наклонилась и крепко обняла сына.

– Увидимся через год. Мы с девочками будем скучать по тебе. Обязательно пиши, когда сможешь.

Джаспер кивнул и вручил ей открытку, которую сделал своими руками накануне вечером. У мамы часто отекали ноги, и он нарисовал, как она сидит и держит их в тазике с водой.

– О, сынок! Вот это да! – мама прослезилась. До этого она старалась держаться, но тут от неожиданности сразу расклеилась. – Ты уж старайся тут, ладно?

Джаспер через силу усмехнулся. Он взял свой рюкзак и вышел из машины. Не хотелось, чтобы расставание вышло слащавым и слезливым.

– Не волнуйся, мам, я всегда стараюсь, – он помахал ей рукой.

– Поверь, – она улыбнулась сквозь слёзы, – это будет… приключение. – Потом посмотрела ему в глаза и добавила: – Пожалуйста, будь осторожен! Береги себя!

Когда машина скрылась из виду, Джаспер смог убрать с лица улыбку, которую с таким трудом изображал ради мамы.

«Тоже мне приключение», – подумал он.

Внутренности снова сжались. Это был знак. Дело в том, что Джаспер совсем не волновался. Он так часто менял школы, что не стал бы нервничать из-за очередного отчисления. Но внутренности не могли ошибаться: эта школа была совсем другой.