Тотем [СИ] - страница 4

— Не будет. Здесь расположится Штаб Пропаганды Здорового Образа Жизни.

Старик вздохнул.

— Вы — капиталист? — задал мучивший его вопрос Андреас.

Старик взглянул на него, подумал, потом рассмеялся.

— Я — капиталист? — его скулы мелко задрожали от смеха, брови взметнулись вверх. — Нет, вы что, ребята. Какой же я капиталист? Капиталистов давно уже не осталось на Земле. А я… я — Хранитель, как и сказал.

— И что это значит? — не унимался Андреас.

Старик посмеялся и успокоился.

— Когда-то давно я тут работал, — он поспешил уточнить, — нет, как я уже сказал, я не был капиталистом, я работал тут в качестве наемного работника — менеджером. Но моими хозяевами были капиталисты, это да. — Он вздохнул. — Давно это было, много лет прошло. После Революции Солнечного Пути все это стало не важно. И правильно. Потому что то общество было несправедливым, порочным… Но у меня остались воспоминания, моя память — вот ее я и храню. Прихожу сюда иногда вспомнить прошлые годы, свою молодость…

— И какой она была? — голос подал и Петька, — Молодость?

Старик снова вздохнул.

— Разной была. Мы жили в другое время, теперь многие вещи оттуда кажутся непонятными и даже бессмысленными.

— Бессмысленными?

— Да, именно. Вы можете представить себе такие вещи, например, как платная медицина или платное образование?

— В Кодексе Солнечного Пути написано, что медицина и образование не могут быть платными, — блеснул своими знаниями Ивистал.

— К сожалению, во времена моей молодости эти вещи встречались повсеместно. Было много несправедливости и глупости… Люди вынуждены были покупать жилье за огромные деньги, а потом всю жизнь выплачивать банку, принадлежащему капиталистам, проценты.

Петька присвистнул.

— Теперь всем дают бесплатное жилье в современных комфортабельных общежитиях.

— Я же говорю: вам, ребята, многое оттуда теперь просто не понять.

Он потер ладони одну о другую.

— А почему вы не боролись с несправедливостью? — спросил Ивистал.

Старик пристально посмотрел на него.

— Мы боролись… пытались бороться… но слишком трудно было изменить природу человека. Пока капитализм не исчерпал себя сам… Тогда и появился Солнечный Путь…

Он замолчал. Замолчали и ребята. Многое из сказанного Хранителем казалось бессмыслицей. Как это покупать жилье и платить проценты? Каждый человек с рождения имеет право на жилище…

Андреас достал Тотем.

— А это кто тогда?

Хранитель принял Тотем из его рук, посмотрел на него и вернул Андреасу.

— Это тот, кого называли Президентом Путиным. Диктатор — прошлого.

— И чем он занимался?

— Тем же, чем и все остальные капиталисты, — обманывал и наживался.

— И люди позволяли ему делать это?

— Позволяли. Более того, капиталисты, используя ресурсы телевидения и других масс-медиа, научились дурить людей настолько профессионально, что последним казалось, будто это они сами выбрали его себе в президенты, и он работает в их благо.

Ивистал нахмурился.

— То есть люди выбирали его для защиты своих прав, а он на самом деле защищал права капиталистов?

— Хуже. Он и сам был капиталистом. Капиталистом и диктатором.

— А что такое — диктатор? — спросил Петька.

— Это человек, который захватил власть. Присвоил себе полномочия, которыми люди его не наделяли…

Ребята замолчали, осмысляя сказанное Хранителем. Из курса истории они немного знали о диктаторах, но те казались им карикатурами из далекого прошлого, в реальности невозможными и даже абсурдными.

— Неужели никому не пришло в голову прогнать его? — спросил, наконец, Андреас.

— Приходило. Но это были такие же проходимцы, как и он. В конце концов, он был отравлен своими же приближенными.

— Какая отвратительная история, — констатировал Ивистал.

— Такова история в принципе… — Хранитель развел руками.

— И вы все это держите в памяти?

— А что поделать — это и есть моя память.

Андреас больше не задавал вопросов. Ему стало жалко Хранителя, который нес такое тяжелое бремя воспоминаний о темных временах. Он посмотрел на Тотем. Ничем не примечательный человек — однако же, он производил неприятное впечатление.

— Хорошо, что победил Солнечный Путь…

— Ага.

Хранитель посмотрел по сторонам, вздохнул.