Товарищ Артур, кто вы? - страница 14

Артур идет почти открыто из местечка в местечко, собирает информацию, узнает имена главарей контрреволюции, особенно тех, кто чинит жестокие, кровавые расправы над населением.

Внешне никто не признал бы в Артуре прибалта или русского. Скорее, он был похож на южанина: волосы и брови темные, над губами усики, закрученные под запорожские. Только глаза серые. Справка, «подтверждавшая» расстрел отца, за подписью некоего духовного писаря Софийского собора мастерски изготовлена разведотделом. Фамилия Спрогиса отныне — Степан Маркивский. Перед отправкой начальник разведвзвода напутствовал его:

— Пойдешь один, группа может вызвать подозрение. Нужны сведения о ближайших намерениях Махно. Выяснить, есть ли в его банде люди, не замаранные кровью и готовые перейти на нашу сторону? Предстоит важная операция по взятию Екатеринослава. С Махно уже были негласные контакты, и он якобы готов участвовать с нами в штурме города. Но батька хитер, он уже воевал и с белыми, и с красными, с петлюровцами и гайдамаками. У него мобильная, испытанная в скоротечных боях армия.

Проходя по селам, полям и лесам Украины, Артур любовался чарующей, новой для него природой. Ему нравились широта степи, тихие, поросшие по берегам камышом речки, склоненные над ними вербы, цветущие вишневые и яблоневые сады, белые, ухоженные хаты и мазанки, мелодичные песни украинских девчат. В основном это были села, не затронутые пока войной и разором. Дальше путь становился опаснее. Несколько раз он наблюдал из укрытий вихрем пролетавшие пулеметные тачанки, мчавшихся галопом всадников, слышал трескотню пулеметов и винтовок. Избегая больших дорог и населенных пунктов, днем скрываясь в сараях обезлюдевших хуторов и стогах сена, он искал приметы небольшого села, где предполагалась встреча с агентом-связником. Расспрашивать опасался.

Однажды, уморившись от долгой ходьбы, Артур решил окунуться в зеркальный водоем. Сбросил с себя одежду, спрятал ее под развесистой вербой. Наган и две гранаты-лимонки схоронил подальше, в укромном месте. Едва спрыгнул в освежающую воду, как откуда ни возьмись — рыбацкий челн с двумя бородатыми дядьками. Один из них сразу заметил купальщика.

— Дывись, Грицько, така здорова рыбина в ставку ще не попадалась! Може, це стара щука або африканский крокодил, — и раскатисто рассмеялся.

— А ну, Микола, греби швидше! Треба опизнаты — щука це або людина? — весело откликнулся второй рыбак, забрасывая леску.

Артур от неожиданности замер, хотел нырнуть поглубже, но было поздно. Дядьки руками втянули его в хрупкий челн и причалили к берегу.

— Одягайся, хлопче. Не вести же тебе в такому сраму до штабу. Люди со смеху покатятся. — Махновцы были без оружия и вели себя незлобливо.

Артур неторопливо пошел к вербе, оделся. Засек место, где спрятал оружие. По дороге дядьки заспорили. Один настаивал отвести задержанного в село, где стоял штаб, второй сомневался.

— Послухай, Грицько, — почесал затылок напарник. — Сегодня недиля, свято. Без рибы повертаться до села нема резону. Да и батьки там сегодня немае. Вин другий тиждень гуляе на свадьби у Максимовой дочки Параськи. Давай спроводим хлопця до хутора, посадим пид замок в клуню, а ранком доставим до штабу. Пидем ще порыбачить. Вже солнце на заходи.

Толкнув Артура в ветхий амбар, они щелкнули наружным замком и удалились. «Худое начало. Надо же было так нелепо попасться на удочку этим ловцам», — ругал себя разведчик. Близился вечер. Из небольшого оконца Артур наблюдал за улицей, где стояли три-четыре хаты. Невдалеке крутились жернова мельницы, журчала вода. Изредка из хаты в хату проходили мужики и бабы, не обращая никакого внимания на запертый амбар. Слегка перекусив хлебом и куском сала из своего нещедрого запаса, арестованный задумался, как незаметно выскользнуть до наступления утра из своего временного места заключения. Решетка на окне была прочной, но дощатая дверь на запоре — ветхая и слетела бы с петель от легкого толчка. Оставалось дождаться темной украинской ночи.

Времени еще оставалось немало. Артур вспоминал беседу с командиром о батьке Махно. Некогда пострадавший от царской охранки за свои анархистские убеждения Нестор Махно был освобожден из Бутырской тюрьмы Февральской революцией. На родине, в Гуляй-Поле, он сформировал из зажиточных крестьян, беглых анархистов-матросов и городских люмпенов отряд, который постепенно разросся в крупную повстанческую армию. Ее боевые действия распространялись от Днестра до Дона. О вероломстве и безудержной жестокости батьки знали и красные, и белые, и оккупанты. Его отряды избегали прямых столкновений, рейдировали по тылам противника, вихрем налетали на слабо защищенные гарнизоны, сея панику и обирая население до нитки.